Черные пески

Я этой сцены не видел, встречая тяжело бредущих мертвяков ударами глефы и добивая ритуалом. Рядом орудовал копьем Боец и я не понимаю, как он не обделался от творившегося безумия. Достигший третьего уровня навык владения древковым оружием в синергии со Здоровяком, позволял кромсать тварей на суповые наборы легко и непринужденно. Нанося врагу серьезные повреждения — экономил ману. Все больше и больше ценил глефу, которая досталась мне, в общем-то, случайно, но сильно выручала в каждом бою.

Едва Эрик восстановил строй, как первый подошедший голем его разрушил. Из костяного кокона, служившего твари туловищем, вырвалось темное щупальце, прошлось вдоль линии, ужасая и опаляя бойцов. Ряд прогнулся, избегая контакта с овеществленной жутью.

— Ну на хер! — дико захотелось повторить маневр священника из старого кино. Проще говоря, свалить куда подальше.

— Мочи! — не унимался отмороженный Эрик, вернув надежду на победу.

Из-за отступающей стены щитов в голема полетели камни и заклинания. Командир врубил конструкту своей алебардой, раскидывая осколки костей. Темное щупальце при ударе о магический щит Эрика развеялось, а затем и сам враг получил травмы, несовместимые с не-жизнью. Новую волну мертвецов густо накрыли формулами упокоения, но массовая гибель одних не остановила других. Из-за дымящей груды костей на нас один за другим напрыгивали ходячие костяки, с горящими янтарем глазницами, дубьем и камнями в длинных худющих конечностях. Второй голем остановился на границе оскверненной земли и бросил в нас человеческий череп, словно гранату. Крупные черные искорки рванули из костяшки, ощутимо жаля людей в участки открытой кожи. Строй держался несколько секунд, потом дрогнул. Большинство копий уже застряло в ребрах умертвий и в ход пошли дубинки. Схватка превратилась в свалку и быстро распалась на несколько очагов.

Я метался по полю боя скорой помощью, помогая увязшим в останках соратникам. Рубил черепушки, кастовал «Упокой», на автомате поглощал батарейки. Выручил обезоруженного Бойца. Тот встал рядом, прикрывая меня щитом. К нам пробился Влад с одной лишь разряженной дубинкой в руках. Враг теснил нас так резво, что опомнились лишь на обратном скате другого бархана, стоя по колено в костях. Лежащие на песке останки исходили чернотой, которая постепенно испарялась на солнце. Пришлось еще немного отступить — темные рои кусали и без того обожженные участки голой кожи.

Оглянулся на крик. Корней по земле тащил Кирилла за одну руку прочь с поля боя, а тот орал благим матом. Заметив нас, стоящих над поверженными противниками, парень остановился, но продолжил «хренососить» Толика. Который в разгар боя малодушно сбежал на соседний бархан, где нервно перетаптывался, дожидаясь исхода. А я и не заметил его отсутствие, полностью увлеченный боем.

— Звиздец повоевали найух! — сплюнул Эрик, прихромав к нам. Веревочный шлем воеводы съехал набок. К лезвию алебарды прицепился и никак не желал соскакивать прорубленный череп. Но глаза блестели и ощущалась решимость продолжить схватку. Да он же вконец отбитый! Повезло, же нам с командиром!

Боль вернула к насущным проблемам. Мне словно кипятком обварило правую щеку. Черная сажа легла на потную кожу, порождая дрожь и лютое бешенство одновременно.

Геройский сорколин едва стоял на ногах в полном охренении. На лбу Бойца образовалась язва — след попадания темной искры. Промыл ему ожог водой из зачарованной фляги, дал соратнику вволю напиться. Умыл свое лицо, прополоскал рот. Только опустошив вторую флягу, удалось унять жажду. Эрик спохватился осматривать остальных. Укусы скверны попятнали каждого, еще больше кляксами растеклись по одежде. Промывание ожогов и прием живой воды внутрь, конечно, помогут, но похоже, на сегодня наша ватага храбрых удальцов отвоевалась. Кирилл едва стоял на ногах, баюкая сломанную руку. Влад сидел, качая головой, как бы отрицая, что все это происходит с ним. Каждому, считай, прилетело в той или иной степени. Мне по ребрам досталось, замечательно ливер встряхнуло. Ощущения весьма неприятные. Мутило и крутило внутренности неспроста, слишком много дряни нахватался вдобавок к пропущенным ударам. Самое поганое, что врага мы не одолели — на границе дежурил голем-«гранатометчик» с тройкой пристяжных, а в центре могильника из темного песка выкопались еще четыре костяка. Не факт, что на этом все. Продолжать бой — верная смерть. Дойти бы обратно.