Черные пески

– Ры-ы-ыженькая!

Покровителем Демашей был Росс, Элинке, всего лишь дочери солдата, нарисовали на щеке не меч, а щит. Синий щит с золотой каймой - в цветах рода, которому служит отец. Рыжие волосы, не прибранные в прическу, кудрями спускались до колен и золотились в свете фонариков.

– Хороша воительница!

– За такой можно и в бой!

Порыв ветра заставил девушку чуть выгнуться назад, придерживая волосы.

– А уж после боя, - причмокнул кто-то губами. Темка глянул хмуро, оборвал шутника:

– Ее брат погиб у Южного Зуба, хоть ради памяти его не пошлите.

– Да ладно тебе, Торн. Чего ты? Хороша же, ты глянь!

Лисена подошла, присела в низком поклоне. Рыжие волосы почти коснулись земли.

– Княжич Торн, вас княгиня зовет.

Темка поморщился: как не вовремя! Неужели все-таки решила прочесть нотацию про недолжные знакомства?

– Ну пойдем.

За спиной свистнули. Сказали завистливо:

– Краля!

– Торн, оставь ее с нами, сам дойдешь!

Темка думал, что Элинка смутится, но та лишь повела головой, заставив кудри рассыпаться по спине. «Ну надо же, какая выросла», - подивился он.

– А я ведь обманула, княжич Артемий, - обернулась Лисена, когда они вышли на сумрачную аллею. - Вас не княгиня звала. Ой, не хмурьтесь так! Уже боюсь!

Темка остановился, спросил холодно:

– И к кому ты меня ведешь?

– Ко мне!

…Темка не спрашивал, куда они идут. Счастье уже просто смотреть в спину, укрытую туго завитыми локонами. Ловить взгляд Анны, когда она оборачивается. Кивать, соглашаясь со всем, что она скажет. Пусть глуше звучит музыка, теряется за деревьями освещенная бальная площадка, выше поднимаются зеленые стены лабиринта.

– Я покажу вам свое любимое место, - сказала Анна, подводя его к калитке, почти незаметной в зарослях можжевельника.

Пройдя через нее, они попали в чудесный сад. Деревья тут сплетались в беседки, и на толстых сучьях росли горящие лампы. Из травы поднимались каменные грибы, превращаясь в креслица. Неожиданно показывались озерца с темными, глянцевыми листьями кувшинок. Выступали из кустов мраморные покровители, увенчанные венками из живых цветов. Сначала шли по усыпанной разноцветной галькой дорожке, потом свернули на узкую, еле заметную тропинку и уперлись в каменную стену, увитую плющом.

– Лампу захватите, - сказала принцесса, раздвигая плети. Открылся крохотный грот. - Как вам для встречи рассвета?

Темка шагнул следом. Мазнул по лицу, зацепился за эполет вьюн. При свете лампы вспыхнули слюдяные слезки на камнях, заблестело расшитое золотыми нитями платье принцессы, брызнули огоньки от бриллиантовых серег. Княжич прижался к стене, но в гроте было так тесно, что он смял пышные юбки Анны.

– Но тут мы не увидим солнце. - Темка поднял лампу, исследуя грот. - Разве что вьюн проредить.

– Но тогда увидят нас, княжич Артемий.

– Да, конечно, - пробормотал он, щурясь от бьющего в глаза света.

– Поставьте лампу, - Анхелина показала на небольшой каменный уступ, идущий на высоте колена.

Темка наклонился, пристраивая светильник. Ему пришлось отвести золотые кружева, чтобы ткань не прижалась к нагревшемуся стеклу. Теперь не слепило, но Темка не знал, куда деть пустые руки. Не стоять же перед принцессой навытяжку, как солдат на плацу!

– Нас все равно увидят, свет выдаст.

– Увидят не нас, а именно что свет, - возразила Анна. - Разве вы не знаете, княжич Артемий, что сегодня нельзя мешать встречать солнце?

– Но король…

– А что король?! Ах, какой скандал, я сама пригласила князя Лесса! Ой, какой ужас, сбежала от придворных дам. А мне надоело! Я тоже жить хочу. Один день в году я могу? Может, мне к следующему уже чужую ленту вплетут!

В запале принцесса шагнула вперед, и Темка оказался распластанным по стене. Лицо Анны было так близко, что княжич мог рассмотреть каждую ресничку. Принцесса подняла руку, сдирая маску, но та зацепилась за волосы и не поддавалась.

– Да помогите же!

Пальцы были так неловки, что Темка скорее не помогал, а мешал. А когда руки столкнулись, и вовсе замер - дубина дубиной! Анна вытащила маску из-под его ладони. Зацепившийся золотистый локон упал ей на лицо, и, холодея от собственной смелости, княжич отвел прядь. Кулачком, сжимающим маску, принцесса уперлась ему в грудь, и пуговица от мундира больно вдавилась в тело.

Вспомнилось вдруг, как лежал на прогалине, вжимаясь в землю и пряча голову за подтаявший сугроб. Тот, конечно, не защищал, плевался мокрым снегом, пропуская пули. Порученец должен был покинуть ненадежное убежище и метнуться через простреливаемую дорогу. В предчувствии рывка - встать! ну встать же! - сердце бухало точно так же, как и сейчас. Казалось, оно грохочет на весь грот и каменные стены пульсируют ему в такт. Анна выдохнула, ладонь ее раскрылась, роняя маску. Темка и сам вздохнул судорожно - точь-в-точь как перед тем броском под пули - и нашел губами губы принцессы.