Черные подковы

– Все, я, в общем, и не сомневался, – быстро ответил Мочалов, зачем-то помахал руками и, вскочив, направился к двери. На пороге он остановился и напомнил:

– В десять, в актовом. И.о. первого зама. – И подмигнул.

Звонить в Москву было еще рано.

Глава 53

Собрание в актовом зале управления надолго не затянулось. Кадровик зачитал информацию, присутствующие женщины вручили уже приготовленный по этому поводу букет, все громко похлопали и всуе пожелали новому начальнику всяческих благ. Потом слово взял Мочалов. Поблагодарив за добрые слова, он произнес несколько слов о перспективах и движении вперед, а потом ввернул новость по первому заму. Сказать, что аплодисменты на этот раз были не такими сильными, как ранее – значит, не сказать ничего. Для присутствующих данное известие оказалось громом среди ясного неба, особенно для остальных заместителей. Все-таки Гордеев еще не был настолько своим в управлении, не проработал здесь достаточно долго и не пользовался серьезным авторитетом. Впрочем, Мочалов если и обратил на это внимание, то не выдал себя ни единым жестом. Еще раз всех поблагодарив, он распустил присутствующих, за исключением замов, которых повел к себе в кабинет пропустить по рюмке под бутерброды.

Виктору на мнение остальных тоже было наплевать. Вот чье мнение его реально интересовало, так это Плесковой. Поэтому он пару раз чокнулся с Мочаловым, натянуто поулыбался в ответ на слова коллег, чуть-чуть выпил и двинулся к себе. И сразу достал телефон.

– Значит, так, да? – у генеральши там что-то щелкало, и Гордеев прикидывал, что: то ли она ручкой играет, то ли по зубам карандашом стучит. Или это где-то на линии?

– И я не в курсе, – продолжала сквозь щелчки говорить Плескова. «Наверное, все-таки ручка». – Интересно, этот бычара Мочалов, он вообще кого-то спросил? Ладно, узнаю. В любом случае он свое еще получит. А ты, значит, бегом согласился, чтобы уж с гарантией, да?

– Да что вы, Анна Дмитриевна, – Виктор готов был встать по стойке «смирно». – Неужто я не понимаю? Но у меня ведь не было другого выхода! Как я бы ему объяснил?

Щелканье прекратилось.

– Ладно, – прервала его генеральша. – Что сделано, то сделано. Ничего страшного в принципе не произошло. Надо будет переориентировать документацию…

– Решим этот вопрос!

– Да-да. И мы тут решим, и ты там решай. И чтобы такое в первый и последний раз! Все. Переезжай в новый кабинет. С новосельем тебя, – засмеялась она.

У Гордеева отлегло от сердца. По сути, он понимал, что вроде все нормально, но… все эти высокие материи – это так тонко.

В кабинет первого зама он переехал за два дня. В течение месяца действовал «консенсус», по которому Виктор занимал две должности. Надо было найти подходящую кандидатуру на оставляемый пост. Внимание привлек не хватающий звезд с неба начальник одного из отделов по фамилии Преображенский. Он был выходцем из Городской таможни, и его там хорошо помнили – как он сидел один в комнате, полной работников-женщин, но не делал ничего иного, как… мастерил бумажные самолетики. А еще он совсем недавно был лишен прав за то, что катался в деревне пьяным на снегоходе. Все это наводило на мысль, что при необходимости этим человеком можно будет управлять. Поэтому при передаче дел Гордеев нагнал на Преображенского всякой жути, и в результате получил практически «ручного» подчиненного, причем на должности и.о. зама начальника управления.

Мочалов начал с места в карьер. Стал выступать в различных СМИ по таможенной тематике (Виктор сразу вспомнил мятниковское «светить мордой»), поехал в командировки по таможням. Иногда Гордееву на выездных мероприятиях приходилось его подменять, и сердце грела приятная формулировка «исполняющий обязанности начальника управления…», которую озвучивали при его представлении. Жаль, это было не так часто.

Было понятно, что просто так, без результата, Мочалов свои покатушки не оставит. Но никто, даже Гордеев, не мог догадаться, что первой жертвой нового начальника станет… Сотилайнен.