Черные розы(СИ)

Ленька посветил фонариком вглубь сейфа. На боковой узкой полке высилась стопка денежных пачек в банковской упаковке. Но Ленька едва коснулся их взглядом.

Его внимание привлекло короткое одноствольное охотничье ружье. Мальчик показал на него рукой и посмотрел на майора.

? Да ты, Ленька, не промах! Эта игрушка не чета твоему плюшевому мишке. ? Лазарук достал ружье и покрутил, осматривая. Оно, несомненно, было настояшим, но приклал был коротковатым. ? Да оно никак детское! ? Майор подумал о мертвом мальчике, который лежал теперь рядом с мужчиной в красной куртке. Ружье было явно выполнено на заказ под короткое детское предплечье.

Майор открыл казенник ружьеца, удостоверился, что он пуст и протянул Леньке. Мальчик, не колеблясь принял, его и тутже показал на коробочку с патронами в сейфе.

? А вот это, брат, уже не игрушка. ? Лазарук подбросил в руке упаковку охотничьих патронов шестнадцатого калибра. На ней от руки было написано ХОЛОСТЫЕ, но он предпочел убрать их в свой карман.

Кроме денег, позади объемистого сейфа чернел гитарный футляр. Он распахнул его, но увидел внутри самую обычную гитару. Что в ней ценного, майор не знал. Он достал интструмент, перевернул и увидел надпись, нацарапанную ручкой прямо на лаке. Надпись состояла из короткого слова УДАЧИ! и завершалась коротким автографом, состоящим из букв В и Ц.

Майор хотел вернуть инструмент вглубь сейфа, но Ленька остановил его. Он положил одну руку на гриф гитары, а второй показал вниз.

? Тимофею? Ты, думаешь она ему нужна? Как скажешь.

Мальчик не ответил, надел ружье через голову на спину и двинулся к лестнице.

Майор прикрыл тайник, где остались лежать лишь деньги и двинулся за мальчиком.

? Да ты совсем рехнулся, ? сказал Лазаруку Тимофей, когда они вернулись в кухню и тот увидел Леньку с ружьем. ? Он же больной мальчик, а ты ему доверяешь оружие.

? Он сам захотел, и оно не заряжено, ? ответил майор подбрасывая в костер остатки очередного стула. ? Выкинет, когда надоест таскать.

Гордюшин покачал головой, но не стал отбирать одностволку у мальчика, который сел у огня. Оружие его, казалось больше не интересовало, просто висело за спиной.

? А это, что? ? Тимофей посмотрел на гитару, лежащую рядом с Лазаруком. ? Тоже он попросил?

? Да. Но уже для тебя.

? Для меня? ? Тимофей с удивлением посмотрел на Леньку, уставившегося в языки пламени.

? Откуда он знает, что я умею играть на гитаре?

? Без малейшего понятия. ? Майор развел руки. ? Но любопытно, что она хранилась в доме в тайнике. В сейфе за картиной.

? В тайнике? Странно. Подай-ка ее.

Гордюшину скептически осмотрел гитару. Это был вариант даже хуже того, что забыла молодежь в электричке, когда они ехали с Лизой их Москвы. И та гитара хотя бы была новой. А эта покрыта царапинами. С самыми дешевыми струнами, обшарпанной декой.

Однако глаза Гордюшина неожиданно загорелись радостью догадки:

? Я знаю, почему она была спрятана. Автограф!

? Я видел его. Но чей?

? Цоя. Самого Виктора Цоя!

? Ты уверен?

? Ну, конечно! У меня в детстве был настенный календарь с его фотографией и подписью. Не настоящей конечно.

Тимофей вдруг почувствовал необычайну жажду игры. Он снял варежки и провел пальцами по ледяным струнам. Звук, ударивший в промерзшие стены кухни, прозвучал особенно сочно.

Он сначала медленно, а потом быстрее проиграл сочетание аккордов, которое крутилось у него в голове последние несколько часов. Он что-то ритмично пробормотал в так музыки, а потом повторил, пробуя сочетание мелодии и слов вновь и вновь.

Ленька оторвался от огня и наблюдал за его озябшими пальцами, бегающими по деке.

Майор тоже с интересом склонил голову на бок.

? Ты что-то там поешь?

? Да не то чтобы. ? Щеки Тимофея стали немного розовыми от смущения. ? Пока шли из Калуги, сочинил по дороге куплет очень грустной песни.

? Ну, так спой нам.

Гордюшин поколебался немного, а потом набрал в легкие воздуха и ударил по струнам, проигрывая короткое вступление:

Черные розы упали с небес,

Нас позвали с тобой в непроглядные дали.

Мир прекрасный исчез. И остался лишь крест.

Моя роза любви стала розой печали.

Гордюшин остановился, отложил гитару.

? И это все? ? спросил майор.

? Да, пока сочинил лишь один куплет.

? Грустно. Но не дурно. Ты раньше пел в какой-то группе?

? Нет! Что ты! ? Гордюшин засмеялся. ? Только организовывал для артистов концерты.

? Хорошее было ремесло.

? Скажешь тоже. Бегать в буфет за выпивкой, а потом вытирать блевотину за несостоявшимися звездами эстрады.

Ленька подсел ближе к гитаре, потрогал ее обшарпанные бока, зевнул.

? Похоже, нам пора на боковую, ? сказал майор. ? Но спать с тобой будем по очереди. Надо постоянно поддерживать большой огонь, чтобы не замерзнуть.

? Я отдежурю первым, ? согласился Тимофей и соорудил Леньке из одеял нечто вроде большой берлоги. Прежде, чем забраться в нее мальчик снял ружье, положил рядом с гитарой и пристально посмотрел в глаза Тимофея.

? Хорошо, Леня. Я покараулю его тоже.