Черные руны судьбы

Халльвард выстрелил еще, попал в лоб, и только после этого колдун рухнул на камни. Вот и все, готово, если тот мелкий толстяк не соврал, чародейская хворь должна сгинуть!

– Теперь твоя очередь, – сказали из-за спины, и затылка коснулось нечто холодное.

Наемник перестал чувствовать ноги, и упал вперед, но успел вытащить нож, и спрятать его под собой, накрыть телом. Хрустнул переломившийся надвое лук, и он остался лежать, разглядывая старика в черном балахоне.

Тот сумел подкрасться сзади, причем так ловко, что Халльвард ничего не услышал и не почувствовал.

– Можно, я его убью, господин? – спросил появившийся из-за спины старика бородач с топором.

– Нет, я сам, – отозвался обладатель черного балахона. – Иди, готовь лошадей, мы уезжаем.

Бородач бросил на Халльварда ненавидящий взгляд и зашагал прочь.

– Ты, наверное, думаешь, почему я не пытаюсь воскресить соратников? – спросил старик. – Нет, причина не в том, что у меня нет на это кристаллов или не хватает умения. Просто каждый из них был не только подспорьем, но и помехой, и считал, что именно он знает все лучше других… Что до нашего Властителя, то я прожил век, проживу еще один, и дождусь второго шанса.

Леденящее оцепенение охватывало тело наемника, но все же он мог двигаться… то ли заклинание подействовало не до конца, то ли было рассчитано на более слабых людей.

– Настало время умирать, – сказал обладатель черного балахона, и поднял руку.

Халльвард извернулся и, перекатившись, швырнул нож.

В это движение он вложил остатки сил, все нажитое благодаря хвори умение бороться с собственной слабостью. Увидел, что клинок вошел прямо в разинутый рот, но обрадоваться не успел, перед глазами полыхнуло, и наемник рухнул во тьму.

Очухался мгновенно, ощутил боль не только в боку, но и во всей правой половине тела. Увидел, что дохлый старик лежит на спине, а рукоять гномьего клинка торчит у него между губ.

– Настало время умирать, – сказал Нож. – Не проживешь ты век, падаль…

Проведя рукой по лицу, Халльвард обнаружил на ладони кровь, а затем нашел на себе десятки мелких порезов, раскиданных от шеи до бедра… колдун, перед тем как сдохнуть, сумел бросить заклинание.

Из ранок текла кровь, силы уходили из тела, но у него еще оставались дела в этом мире.

– Хрень, сожри ее Хаос, – пробормотал наемник, пытаясь подняться.

Сумел это сделать со второй попытки, выдернул нож и отправился туда, где лежала Нейли. Издалека увидел, что девушка мертва… от ее опаленных волос еще поднимался дым, а лицо было обугленным.

Халльвард подошел, забрал из холодной изящной руки меч, тот самый, что принадлежал Кунице.

– Я похороню тебя, и Эрвина тоже, но позже… – пообещал он. – Сначала дело.

Двигаться скрытно наемник не мог, поэтому он не прятался, но Охат не ждал нападения.

Он седлал могучего и красивого жеребца, и повернулся только в последний момент. Глаза его выпучились, рука метнулась к оружию, но остановилась на полпути… лезвие эльфийского меча вошло в плоть легко, словно в масло.

– Так лучше, – сказал Халльвард, глядя на упавшее тело.

Перед глазами потемнело, и он сам чуть не свалился… надо попить и поесть, перевязать раны.

Воду отыскал быстро, вытащил из седельной сумки полоски вяленого мяса, и, опустившись на землю, принялся жевать. Сил прибавилось, но что странно, кровь из ранок после этого потекла сильнее, а правая половина тела начала неметь.

Нашел чистые тряпки, но перевязка не помогла… похоже, колдун не просто порезал его, а еще и запустил внутрь яд. Нужно спешить, похоронить тех, с кем сражался в последние дни… а потом убираться отсюда.

Пошатываясь и скрипя зубами от боли, Халльвард добрался до тела Нейли.

Поднял и отнес ее к башне, где они еще ночью оставили Эрвина, уложил девушку рядом с ним. Могилу вырыл собственным мечом, раскидав для этого камни, а затем, присыпав землей, уложил обломки на место.

После этого чуть снова не свалился от боли и слабости.

Водрузил в изголовье отесанную прямоугольную глыбу, и только потом заковылял обратно. Кровь так и не остановилась, продолжала сочиться, пятная бинты, одежду, и капая наземь.

Халльвард понимал, что долго не протянет, но не собирался умирать здесь, в бывших владениях Вечного.

Он забрал всех лошадей, в том числе и своих, взобрался на того жеребца, которого седлал Охат, и дал шпоры. Конь недоуменно всхрапнул, перебирая ногами, но все же пошел туда, куда направил его всадник.

Остальные, привязанные друг к дружке, побежали следом.

Наемник хотел выбраться из развалин, покинуть это проклятое место, куда пришел вроде бы по своей воле, но что оказалось громадной ловушкой, поставленной не на него одного.

Он потерял сознание, но очнулся почти тут же, уткнувшись лицом в шершавую гриву. Не давая жеребцу почувствовать слабость наездника, слегка встряхнул поводья, и тот побежал быстрее.

Тропка вилась меж руин, шла на запад и понемногу вниз.

Халльвард еще дважды вырубился, но оба раза ухитрился остаться в седле, а когда слегка очухался, понял, что под копытами не камень, а мягкая земля, и впереди лежат покрытые травой холмы.

Морщась от боли, обручами сжимавшей тело, он обернулся.