Черные списки судьбы

Следующие несколько дней меж землей и небом висела дождливая муть, она глушила гудки электричек и лягушачий хор с пруда. В жизни ровным счетом ничего не происходило, менялись только даты в календаре. Также орал во дворе Анькин выводок, шаркала по коридору бабка, стучала палкой, а по Насте можно было часы сверять. Тихие шаги раздавались ровно в половине шестого утра и в одиннадцатом часу вечера. Затем становилось тихо, а потом из нор выходили мыши. Твари сновали по коридору, пищали под дверью, громко шуршали чем-то и дрались так, что утром на полу валялась шерсть, и виднелись мелкие темные пятна. После особо душного и мутного дня пошел дождик, мелкий и неуверенный, он робко стучал по подоконнику, и Максу казалось, что это мыши там скребутся, и с трудом сдержался, чтобы не пойти и не разогнать хвостатых тварей. А утром зазвонил мобильник.

Макс и не сразу сообразил, что это за звук такой и откуда доносится, потом схватил трубку. Звали на собеседование, причем не щебеталка-кадровичка, а вполне себе уверенный серьезный дядя. Представился Владимиром Николаевичем, директором департамента обеспечения безопасности, и заявил:

– Я сам себе сотрудников подбираю, резюме ваше понравилось. Давайте завтра встретимся, если это удобно.

Было более чем удобно, Макс, как мог, спокойно согласился, уточнил время и место и едва не заорал от радости, когда разговор закончился. Условия были так себе, средние по рынку, но и в это предложение Макс был готов хоть зубами вцепиться: вынужденное затворничество действовало на психику, да и деньги уже заканчивались. Осмотрел в зеркале свою физиономию: та выглядела вполне пристойно, чтобы показаться на людях. Прикинул, в чем поедет, посмотрел расписание электричек на Москву. Получалось, что выйти придется в шестом часу утра, иначе приедет впритык, и потом придется бежать. Мелькнула мысль, что если завтра все выгорит, то вставать в такую рань придется несколько раз в неделю, в том числе и зимой. «Плевать», – Макс закрыл страницу. На душе стало тоскливо, он разом представил, на какую каторгу подписывается и что убьется уже через месяц за небольшие, прямо скажем, деньги. Но выхода-то нет и не предвидится.

С улицы загудела машина: два длинных, два коротких, снова два длинных. Макс выглянул в окно: на том берегу лужи стоял новенький блестящий темно-синий внедорожник «паджеро» и нахально сигналил. Анька не показывалась, гудок надрывался в «морзянке», потом открылась передняя дверца. С пассажирского сиденья вылез высокий чуть полноватый брюнет с приятной улыбчивой физиономией, с волевым подбородком, голубоглазый. Заметное пузцо обтягивала футболка с изображением флага Победы над поверженным Рейхстагом. Дядя разгладил футболку, подтянул мятые джинсы и крикнул:

– Добрый день, хозяева!

Он широко улыбнулся, на мягких щечках появились «ямочки».

– Выходите, у меня для вас хорошие новости! Даже отличные!

С минуту ничего не происходило, за лобовым стеклом на водительском месте громоздился кто-то еще, за ним Макс разглядел еще одного «доброго вестника». Дядя с Победой на пузе продолжал держать улыбку, машина снова прогудела пару раз. На крыльце показалась Анька со своим выводком, а в коридоре неторопливо шаркала бабка. Макс тоже решил выйти и полюбопытствовать, что это за Деда Мороза принесло к ним ни свет ни заря. Тут на крыльце показался Витька, растолкал детей и быстро пошел в обход лужи.

– Какие люди, херр Ахромкин собственной персоной, – буркнул Витька на ходу. – Чего надо? Агитировать приперся? Лучше сразу вали нафиг, мы вашу кодлу депутатскую в гробу видели, всех разом.

Ахромкин еще улыбался по инерции, а с водительского сиденья выбрался рыхлый верзила под два метра ростом и с черной татуировкой от запястья до короткого рукава на нехилом таком бицепсе. Узор спиралью уходил под черный же рукав, верзила смотрел мутным взглядом, точно не выспался. Был он весть такой уютный, мягкий, чисто домашний пирожок или оладушек, Витька ростом был ему до плеча.

– Выборы будут только весной, – держа морду, сообщил Ахромкин с Победой во все пузо, – мы к вам с предложением…

– Вы? – перебил его Витька. – Кто еще вы? Газуйте отсюда со своими предложениями, и так весь город загадили…

Макс не дослушал, он выскочил из квартиры и помчался к выходу. «Кодлу депутатскую» следовало выслушать только потому, что они задницу лишний раз от кресла не оторвут, а тут вдруг припороли с утра пораньше. На крыльце едва не столкнулся с бабкой, та боком спускалась по ступенькам. Обежал старуху, встал недалеко, прислушался. Витька раздулся, точно рыба-шар, согнул руки в локтях и неторопливо шел к внедорожнику.

– Какая стройка? – услышал Макс. – Какая нафиг стройка, спрашиваю?

Анька по-коровьи хлопала глазами, смотрела то на Макса, то на бабку. Пацан дернул девчонку за волосы, та завизжала. Мужики у машины уставились на них, Витька незаметно оказался рядом.

– Стройка? – он аж подпрыгнул, Ахромкин шарахнулся вбок и наступил в лужу, верзила тоже попятился. – Вы в курсе, что тут строить нельзя?