Черные списки судьбы

– Пойдем глянем. Ты налево от моста, я справа. Если услышишь меня – падай.

Он неслышно пробежал по железу и, точно дух бесплотный, провалился в окно чердака. Макс кинулся следом, Витька уже хрустел штукатуркой на первом этаже, из подъезда выскочили с разницей в несколько секунд и, по плану, рванули в разные стороны. Макс промчался мимо пустой лавки и клена, вломился в заросли и, помогая монтировкой, как мачете, побежал к мосту. Остановился перед стеной цветущего шиповника, перевел дух, прислушался. Ничего непонятно, стройка гремит так, что сам себя не услышишь, летает потревоженный шмель вон перед носом, но беззвучно. Макс отмахнулся от шмеля, пошел вдоль зарослей, крутил головой во все стороны и постоянно оборачивался. Нашел, как показалось, то место, откуда солнечный зайчик бликовал: тут тропа резко уходила вниз к оврагу. По брусчатке прыгала здоровенная лягушка, на той стороне дороги трава была примята колесами машины. Макс перебежал туда, плюхнулся на живот и пополз дальше, не забывая оглядываться: слушать было бесполезно, в адском грохоте тонули все звуки, а земля неприятно гудела, точно рельсы, чувствуя подход груженого товарняка. Впереди за травой высилась старая корявая береза с полчищами дроздов, а под ней стоял синий «паджеро» без номеров. Макс подобрался как мог близко, рассматривал машину сначала со стороны, потом поднялся на ноги. Дернул одну дверь, вторую – закрыто, внутри никого. Из кустов напротив материализовался Витька, весь в траве и земле, подошел, тоже подергал двери.

– Никого! – крикнул он чуть ли не в ухо Максу. – Они к дому пошли. Видишь, я прав был!

Этого не отнять: бандиты стартовали не с самой удобной позиции, и ни с одной из двух самых тактически выгодных точек. Витька отошел на пару шагов, принялся рыскать в траве, придерживая висевший на ремне «укорот». Макс прикидывал, сколько всего оппонентов, и какие при себе у них аргументы. Витька вынырнул из зарослей с кирпичом в руке, размахнулся и влепил обломком в лобовое стекло. То помутнело, пошло трещинами, но уцелело, Макс подбежал, добавил монтировкой, бил, пока стекло не провалилось в салон. Сигналка завывала уже с полминуты, но Витьке показалось этого мало. Он прикладом разнес осколки, пролез в салон и нажал на сигнал. И тут вдруг долбежка прекратилась, Витька глянул на Макса, подержал кнопку еще пару мгновений и скатился на землю.

– Валим! – он кинулся к дороге, вломился в шиповник и пропал там. Макс бросился следом, пригнулся, переводя дух, Витька вытянулся в струнку и намертво вцепился в «зажигалку». Ничего не происходило, сигнализация завывала по-прежнему, шмели и пчелы зло гудели и кидались в лицо. Макс отмахивался от них, Витька мотал головой.

– Ничего, мы подождем…

Земля дрогнула, громыхнуло так, будто сваи вколачивали уже на мосту. Шмелей как ветром сдуло, Витька двинул Максу локтем в бок.

– Не отсвечивай!

Макс плюхнулся на траву, но краем глаза успел заметить впереди и чуть справа какое-то движение, будто бежал кто оттуда. Точно, пробежали мимо двое, старые знакомые: шустрый юноша в той же спортивке и с капюшоном на голове и уютный толстый дядя, что мчался первым. Витька пропустил их, выскочил из зарослей и нажал на спуск. Звуки короткой очереди потонули в грохоте, парочка точно ничего и не заметила. Витька вышел на середину дороги, прижал приклад «укорота» к животу и выстрелил еще раз. Из брусчатки полетели искры, пыль и земля между камнями фонтанчиками поднялась у ног бандитов. Те запрыгали, закрутились на одном месте, Витька уже благополучно убрался с дороги, рухнул рядом с Максом и щурился в прицел. Воняло душной пороховой гарью, Витька ласково улыбался.

– Хороша игрушка, жалко отдавать…

Он ловко переместился вбок. Макс отполз немного назад, привстал. Парочка крутилась на дороге, до воющего «паджеро» им оставалось несколько десятков метров. Шустрый кинулся туда, Витька выстрелил, попал в старый столб, из него полетели щепки. Парень присел, закрылся руками, Витька радостно выругался. Татуированный верзила уже все понял и по шажку крался к зарослям. Витька подобрался, прижал калаш к груди.

– Толстый твой, мозги ему вышиби, но аккуратно, а я этим гаденышем займусь.