Черные списки судьбы

Шустрый, точно услышал их, кинулся к обрыву и пропал, Витька промчался вдоль шиповника и тоже исчез, Макс рванул за толстым к дому. Трава хлестала по лицу, полчища мелких существ и бабочек взлетали разом и кружились над головой, лезли в глаза. Под ногами путались старые пожухлые стебли, Макс спотыкался и едва не грохнулся несколько раз. Под ноги глядеть было некогда, он старался не выпускать из виду затылок толстого: тот почему-то ломанулся к дому, но дороги не знал и бежал вдоль оврага. Бежал, надо сказать, быстро, скорость не снижал и не оглядывался, пер, выставив вперед правое плечо, трава сама разлеталась перед ним. Дом остался слева и позади, виднелся уже прямо по курсу забор стройки, и тут Макс сообразил, что толстому туда и надо, что бежит он на доклад и за подмогой. Наддал, помчался из последних сил, и тут верзила первый раз оглянулся. Кросс ему тоже даром не прошел, рожа покраснела, глаза навыкате, дышит тяжко, но чешет, сволочь, с прежней скоростью. А стройка уже вот она, уже забор недалеко, осталось только канаву перескочить. Дыхалка у самого уже сбоила, Макс остановился, затаил дыхание и на выдохе швырнул монтировку в бритый с багровыми складками затылок. Та пролетела точно бумеранг, прошла чуть выше и по касательной проехалась по приятно-розового цвета макушке. Верзила повалился в траву, заворочался там, Макс подлетел, врезал толстому ногой по ребрам, потом еще раз, не давая тому перевернуться. Подхватил с травы монтировку, и что было сил врезал верзиле по пояснице. Тот затих носом в траву, с макушки по голове у него растекалась кровь. Макс тяжко дышал, вытирал со лба пот и смотрел на неподвижную тушу. «Только аккуратно», – он наклонился над бандитом. Тот дышал, но очень слабо, пульс прощупывался еле-еле. «Отойдет», – Макс зачем-то вытер монтировку пучком травы, на прощание еще раз пнул жирного по ребрам.

– Получил, фашист, гранату? Понравилось?

Толстый не ответил, Макс быстро двинул обратно, прикидывая, видели их со стройки или нет. Долбежка вдруг снова стихла, Макс быстро шел к мосту. Чего-то не хватало в новых декорациях, а вот чего именно, понял, уже на брусчатке: сигналка «паджеро» молчала. Макс побежал к машине, на всякий случай снова через кусты, но там по-прежнему никого не было. Постоял на дороге, прикидывая, куда мог подеваться Витькин оппонент, добежал до тропинки спустился вниз. Тут было мрачно, сыро и холодно, солнце уже клонилось к горизонту, с воды наползал туман. Витька в обнимку с «укоротом» стоял у расколотого ствола старой липы. Зыркнул на Макса, потом ткнул пальцем в сторону берега.

– Глянь, чего это с ним.

Шустрый впечатался носом в глину и дергался, хрипел, вокруг головы у него пенилось какое-то месиво, доносился жуткий надрывный кашель и стоны, вдобавок неприятно шуршала трава, и слышались глухие звуки, точно от ударов. Макс подошел, пригляделся: башка парня странно вывернута, лежит точно сама по себе, отдельно от тела, а губы синие и все в крови.

– Я его не трогал, – подал голос Витька, – вот зуб даю. Он сам поскользнулся и грохнулся, честное слово.

Внешне ран у шустрого не усматривалось, Макс тронул того за плечо и тут же отпустил: парень захрипел еще сильнее, пена окрасилась в розовый цвет, лицо посинело, а губы, наоборот, покраснели, по подбородку текла кровь. Витька подошел, глянул на парня, потом на Макса.

– Что это?

– Это все. – Макс смотрел на взбаламученную у берега воду. Место тут было нехорошее, гнилое, пахло тухлятиной и чисто могильной сыростью. Витька подошел, наклонился над парнем.

– В смысле, все? – он так пристально глядел на шустрого, что Максу стало не по себе. Подумалось, что их тут только двое, а у Витьки в руках калаш, и с этим калашом он обращается также запросто, как с вилкой или отверткой.

– Агония, – Макс отвернулся. Коленки дрогнули, в лицо ударила кровь. Да, парень умирает, у него сломана шея, но умрет от удушья: нос и рот забиты глиной, и если сейчас ничего не сделать, то осталось ему несколько минут от силы. Витька отошел к липе, сунул в зубы сигарету, но прикуривать не торопился.

– Уверен? – он присел на корточки и поставил «укорот» между коленей. Макс кивнул, парень захрипел и выгнулся дугой, потом всем весом рухнул в грязь и затих.

– Это хорошо, – Витька грыз сигарету, не сводя с умиравшего глаз, – это прекрасно. Мы подождем.

И тут парень затих, вытянулся во весь рост, скрюченные пальцы его побелели. Капюшон сполз с головы, стало заметно, что лицо у парня заострилось и жутко побледнело. Витька выплюнул сигарету и сунулся к нему, точно принюхиваясь, отшатнулся.

– Проверь, – Витька в упор глядел на Макса, – проверь, точно ли. Пожалуйста.

Он снова говорил сквозь зубы, предохранитель «укорота» стоял в положении «огонь». Макс подошел к мертвецу, наклонился. «Это статья», – мелькнуло в голове, Витька оказался рядом и ободряюще улыбался. Макс оттянул покойнику нижнее веко, зрачок не реагировал на свет, пульс не прощупывался. Витька крутился рядом, что-то бормотал себе под нос и выжидательно смотрел на Макса.

– Готов, точно.