Чёрные цветы

Я была в ужасе. Я не могла обуздать страх. Но я всё равно это делала.

Вниз, вниз, вниз – пока руки не коснулись дна. Боли не было, но мне скоро снова потребуется вдохнуть. На этом этапе погружения я обычно разворачивалась и поднималась на поверхность, но сейчас я должна была продолжить спуск. Бешено работая ногами, я извернулась вбок, чтобы найти туннель, пальцами касаясь дна сенота.

Плечо задело стену, и я повернула, слегка изменив курс. По крайней мере, я надеялась, что изменила курс, а не вернулась на то же место. Невозможно было что-то понять в этом мутном облаке. Мне вдруг стало весело – недобрый знак. Веселье говорило о том, что в крови скопилось слишком много азота. Наркотическое действие азота похоже на опьянение, а это чревато ошибками и травмами.

«Двигайся, просто двигайся».

Я снова принялась шарить по дну сенота, и желание расхохотаться стало настолько сильным, что пришлось прикусить язык. А если я так и утону здесь, в дюйме от входа в туннель, который не сумела увидеть? Ничего смешного в этом не было, но мой обдолбанный мозг не желал этого понимать. Я снова прикусила язык – до крови.

И тут дно под моими пальцами пропало. У меня ушло слишком много времени, чтобы вспомнить, почему это хорошо, но наконец я двинулась в дыру. Облако мути осталось позади, вода посветлела, и я уже смогла различить выход из туннеля, светившийся синим впереди. Мышечная память подсказывала, куда двигаться, пока от опьянённого мозга не было толку. Туда, к этой несравненной, манящей синеве! Мой отравленный азотом мозг был уверен, что эта синева любит меня. И я люблю её тоже.

Наконец я оказалась в самом центре глубокой синевы, и она обволокла меня, раскрасив тело в миллионы оттенков индиго и лилового, и я легла на спину, чтобы свет попадал в глаза. Биение пульса не прекращалось, умиротворяя меня, как младенца в утробе острова. Я могла бы остаться здесь навсегда.

Но мне не полагалось здесь оставаться. Мне полагалось вынырнуть за воздухом, пока я не утонула, чтобы двигаться дальше. Я должна найти Билли, пока время не вышло, но я ничего не могла сделать с нараставшим забвением.

Моя голова показалась из воды, и я ахнула при виде распростёршегося надо мной чёрного свода с жилками лимонно-зелёного и бирюзового цветов. Неизменный пульс пронизывал воду, он проникал прямо в кости, и вся пещера полнилась той же умиротворяющей силой. Но стоило азоту испариться из тела, как ему на смену пришла паника. Я сверилась с часами.

1:01

Времени не было ни на крики, ни на проклятья, ни на мысли о том, что я потратила под водой три с половиной минуты. Я кинулась к берегу, оскальзываясь на гальке, и упала три раза, прежде чем выбралась из воды. Судорожно кинулась искать боковой туннель и упала перед ним на колени, орошая камни свежей кровью из прежних ссадин.

«Давай, давай, давай!» – повторяла я, протискиваясь через лаз, навевавший клаустрофобию. Дно оказалось намного более скользким по сравнению с последним разом, и руки то и дело выскальзывали из-под меня. Мне никак не удавалось двигаться так быстро, как я хотела. И невозможно было увидеть, куда я ползу, но направление было только вперёд, и я уже не могла сдаться. Лбом я больно ударилась о низкий выступ на потолке, и от боли из глаз брызнули слёзы, но уже через мгновение я ползла дальше, извиваясь, как уж, к пространству собора.

Я хотела бы свериться с часами, но не посмела узнавать, как мало времени у меня осталось. Серебристая вода слегка сотрясалась по мере того, как биение пульса становилось громче и громче. Упрямо набычившись и размахивая руками, я побежала к алтарю по дорожке из мощных сталагмитов. Следовало быть осторожнее на мокрых камнях, но на это не оставалось времени. Если упаду – значит, упаду.

Алтарь был уже близко.

Но кое-что здесь изменилось. Вместо одной статуи теперь было две.

У меня пересохло во рту, когда я различила своё лицо возле Евлалии. Завершённость этого факта словно отняла у меня что-то, я оступилась и чуть не упала в воду. И хотя теперь фигура стояла, она по-прежнему выглядела мёртвой из-за белых пустых глаз, ведь Иона дожидался, как будут выглядеть мои изменения. Я не могла позволить этому случиться.

Но не успела я взобраться на алтарь, как часы на руке запищали.

Глава 46

Оглушающий пульс раздавался повсюду, пробирая насквозь, когда я вступила в пещеру из белых кристаллов. Иона стоял у стены, на которой рисовал моё лицо, когда всё было по-другому… Нет, когда всё было так же, только я этого не знала. При виде злорадной улыбки мне захотелось ему врезать, но я слишком обрадовалась, увидев Билли живым. Он сидел на краю дыры, обхватив руками рюкзак.

Иона посмотрел на свои часы, наверняка украденные у какого-то беспечного гостя, и выразительно задрал бровь.

– Пять минут двенадцать секунд опоздания? Я знал, что ты проиграешь, но думал, что доберёшься быстрее.

– Заткнись, дерьмо собачье! – Билли вдохнул из ингалятора и зло взглянул на Иону.