Чёрные цветы

Наконец грязь слева стала достаточно жидкой, и я смогла вытащить одну ногу. На вторую пришлось потратить ещё две драгоценных минуты и пятнадцать секунд. Сандалии остались в грязи. Медленно, как слизняк, я поползла в сторону, пока не оказалась на твёрдой земле. Там я стала трясти ногами и растирать онемевшие мышцы, пока с волной боли в них не вернулась кровь. Кашляя и еле двигаясь, я кое-как выпрямилась и попыталась стереть с лица глину.

9:22

Колени подгибались, в лёгких бушевал пожар, а онемевшие ступни вообще отказывались слушаться, когда я возобновила свой путь через колючие цепкие кусты. Я думала, что в это время уже сто раз добегу до сенота. Я думала, что успею вовремя пробраться через все пещеры. И почему я вообразила, что Иона позволит мне сделать это так просто?

8:06

Я добралась до знакомой скалы, но не увидела развилку у её подножия. Ладно, неважно, я знаю направление, а сенот достаточно близко и достаточно велик, чтобы я не промахнулась. На погружение нужно меньше двух минут, и к тому же лёгкие перестанут болеть в воде. В теории я могла бы спринтом проплыть сразу все пещеры, как только попаду туда. Хотя, конечно, придётся постараться.

«Ааа-ди-ди-ди!» – звали птицы.

Стоило мне оказаться на тропинке, и растения накинулись на меня, оплетая ноги, хватая за пояс. Во рту стоял цветочный медный привкус лиан, приникших к лицу и шее, и я кашляла и отплёвывалась без конца, делая только хуже. Бутоны лопались каждую секунду, лепестки облепили щёки. Корни норовили проникнуть под кожу. Я выхватила нож Леоноры, просунула лезвие между лианой и своей шеей, нажала, и плеть, извиваясь, упала на землю.

Внезапно земля подо мной содрогнулась, и вниз полетел край обрыва. Я отшатнулась и позволила лианам схватить меня за руки. Я снова закашлялась, и они потянулись к лицу, упиваясь моей кровью. Мне было тошно от назойливости этой извивающейся массы, но, по крайней мере, они держали меня достаточно крепко, не давая рухнуть в коварный провал. В пропасти даже не было видно дна. Там было по меньшей мере сорок метров глубины, и если Иона сделал это нарочно, оттуда я бы никогда не выбралась.

Я дождалась, пока земля перестанет трястись и осыпаться, и ножом вырезала себе свободу. Рассекаемые ножом лианы с шипением выплёскивали сок.

– Спасибо, что не дали мне упасть, – прошептала я, хотя даже думать не смела о том, что бы они сделали со мною без ножа. Держа его перед собой, я аккуратно обошла провал, и плети лиан убирались с моего пути.

Наконец появилась знакомая завеса из испанского мха, но она почему-то шевелилась, как живая. Подойдя ближе, я увидела, что она кишит сколопендрами. Самые мелкие твари были длиной с мой указательный палец. Прижав одну руку ко рту, а вторую с ножом выставив перед собой, я ринулась сквозь мох, содрогаясь от прикосновений скользких извивающихся тел. Казалось, колючие лапки шарят по мне повсюду, а от влажных щупалец меня чуть не вытошнило. Резкая вонь ударила в ноздри, от них несло тухлятиной, экскрементами и помойкой, и даже по ту сторону занавеси из мха не стало легче, потому что сотни тварей так и остались ползать по мне.

Обливаясь слезами, я помчалась к сеноту, не задержавшись ни на миг, чтобы скинуть одежду или рацию. Я ринулась в сияющую воду, и вместе с роем пузырьков от меня отлетели и сколопендры. Они просто исчезли с моей кожи, растворившись в голубом сиянии, и муки истерзанного тела тоже растворились в могучем биении пульса, заполнившем уши. Я поднялась на поверхность, спрятала в карман нож Леоноры и сверилась с часами.

4:42

Я сделала несколько поспешных, но глубоких вдохов. На нормальный разогрев времени не было, но это неважно. Вода сама позаботится обо мне. И не только в этом смысле – если Иона выиграет. Я надеялась, что мне хватит времени добраться до сердца острова. Я надеялась, что Билли цел. Я надеялась, что ещё увижу свою маму. Я надеялась, что вернусь, оставшись собой, и выживу, когда всё будет сделано.

Кинув прощальный взгляд на жуткое зелёное небо, я ушла на глубину.

Глава 45

Первые метры водного пространства были прозрачными и яркими, как всегда. И хотя сердце сжималось от страха и тревоги, мускулы мои пели, исцелённые от боли, отзываясь на мягкость воды и покой этого места. Но по мере того, как я спускалась, росло давление и менялась плавучесть моего тела, из отверстия на дне появилось облако ила. Оно поглотило меня за какие-то секунды.

«Просто продолжай двигаться, Адди. Продолжай двигаться».

Я уже ушла на такую глубину, где от меня требовалось лишь позволить силе тяжести увлечь меня вниз. Но я больше не видела отверстия. Это меня не пугало – в океане вода всегда становится тёмной на больших глубинах, – но на тренировках и соревнованиях у меня всегда был направляющий трос, чтобы не сбиться с курса. Не говоря уже о страхующих ныряльщиках, тренерах и медиках. А не туннель в пещере, ведущий к сердцу острова-убийцы.

«Пройди его, даже если боишься. Обуздай свой страх».