Черные Вороны. Лабиринт

- На час…между рейсами…Мммм, - жадно задирает платье, расстегивает пуговицы, ловит губы, прижимая к стене, - полчаса…любимая…у нас полчаса, и я такой голодный. Не ожидала, но ждала?

- Так мало, - жалобно всхлипнула, и знаю, что приехал не потому что голодный, не потому что меня проверяет. Приехал, потому что нужна, дико нужна. Тогда я именно так и думала. Уткнулся в мою шею и втянул в себя мой запах, глубоко, полной грудью. Болезненно потянуло низ живота. Чувствую, как приподнял за ягодицы, заставляя обвить торс ногами.

- Ждала…всегда…каждую секунду, - всхлипнула, когда взял. Быстро, в одежде у двери, сжимая грудь, кусая через материю платья соски, шею, скулы, снова губы. Жадно и дико. И меня уносит от страсти, от прикосновения пальцев, от торопливости.

- Очень мало, Лена…. очень, - и к черту секундную стрелку. - Люблю тебя, - захлебываясь стонами, с ума схожу от его слов и от бешеных толчков внутри моего тела, - посмотри мне в глаза…Ленааа. Смотри мне в глаза.»

И я смотрю, чувствуя, как мои затуманиваются слезами. Его глаза - такие же карие. Светлые сейчас. Очень светлые…Бархатные, с поволокой. Тяжёлый взгляд… нахмуренный, пристальный. Словно смотрит слегка исподлобья…Они такие глубокие…страшно, что уже не смогу отвести взгляд.. Страшно, что увидела – и на дно потянуло. В тот же омут… Только теперь с камнем на шее. Как же больно, все внутри ломит, выворачивает наизнанку.

«Никогда не говори мне прощай. Ненавижу, - целую его в губы, поправляя платье, прижимаясь к нему всем телом, - останься, Андрей…останься, не уезжай.

- Не могу…надо мне, - целует руки, долго смотрит на мои пальцы, а потом снова набрасывается на губы, - Никогда не скажу…Ты мне веришь, любимая?

Радостно киваю и сама застегиваю его плащ, приглаживаю волосы, которые взъерошила, снова набросилась в поцелуе.

- Подожди… - полез в карман штанов, - черт…Значит, не сегодня. Оставил в пальто.

- Через неделю приедешь? – целуя беспрерывно.

- Да… через неделю.

- Обещаешь?

- Обещаю.

Захлопнула за ним дверь и побежала к окну, чтобы проводить взглядом. А он там… снизу… сложил пальцы сердечком. Так смешно…Такой взрослый, грозный, под плащом ствол, костяшки сбиты в какой-то драке, и все эти сердечки. Но я именно за это и любила его. За контрасты. За то, что всегда был другим для меня».

Закурил, нахмурился, а взгляд не отводит, а мне кажется, что слезы вот-вот потекут по щекам, проклятые. Отвела сама, посмотрела на небо. Значит, все же слишком хотела увидеть….Резко повернулась и снова от его взгляда вздрогнула, вроде на душе осень, как и на улице, и листья все давно опали…но на каких-то деревьях вдруг аномально набухли почки. Хочется сказать самой себе, что скоро зима и они погибнут.

- Мама!

Обернулась и увидела Карину. В душе что-то перевернулось… Снова бросила взгляд на Андрея, а он шагнул ко мне, и в этот момент остановился, сунул руку в карман, достал сотовый. Выдохнула облегченно или разочарованно.

- Карина, давай быстрее, - опять на него, уже с тревогой, говорит по сотовому, отвернулся, а я Карине на машину кивнула и как только села за руль, тут же вдавила педаль газа. Сорвалась с места.

-- Мам? Ты чего опять?

Я гнала на скорости минут пять, чувствуя, как они таки потекли по щекам… предательские слезы. Затормозила у обочины и разрыдалась, уткнувшись головой в руль.

- Мамочка! Ты чего? Кто там был? Мам?

Карина сильно прижалась ко мне всем телом.

- Маам…не плачь, хорошо? Не плачь, пожалуйста.

Посмотрела на дочь, вытирая слезы. Конечно, у него глаза не чужие – у нее точно такие же. Обняла её, целуя макушку и, всхлипнув, сильно прижала к себе.

Мне, наверное, надо забрать Карину куда-нибудь, с ней уехать. К тетке не стоит – она не примет. Боится. Да оно и понятно, страх – это такое дело. Те, кто боятся, они как рабы, всегда опускают голову и глаза в пол, чтоб, не дай Бог, из толпы не выделиться, чтоб волной ударной не зацепило и резонансом не разнесло. Моя хата скраю – ничего не знаю. Тогда куда?

Я и сама не знала. Деньги есть. Надо будет – машину продам. Господи, да что я такое думаю. Он ведь найдёт

19 глава