Черные Вороны8. На дне

Я зову, ты нужен мне,

Вновь наяву прошлым живу,

Ты мой единственный нежный!

Ты и я, нас разделить нельзя,

Без тебя нет для меня ни дня.

Пусть любовь далека и близка как весна,

Но навсегда в нашу жизнь я влюблена!

Мы с тобой в блеске свеч,

Нас любовь смогла сберечь.

Я живу для новых встреч с тобой,

Я наяву счастьем живу,

Ты мой единственный нежный!

Ты и я, нас разделить нельзя,

Без тебя нет для меня ни дня.

Пусть любовь далека и близка как весна

Но навсегда в нашу жизнь я влюблена!

Ты мой единственный нежный...

(с) Зара. Мой ласковый и нежный зверь

Когда меня тащили прочь, я успела обернуться и бросить последний взгляд на Максима, а он именно в эту секунду полоснул противника по плечу, под гомон и выкрики своих товарищей. Это было короткое мгновение, но мне его хватило для того, чтобы в глазах стало темно, а сердце зашлось от мерзкого ощущения, которое сдавило его тисками. На лице моего мужа отразилось испытываемое им наслаждение, глаза закатились в немом экстазе, когда кровь боевика забрызгала ему лицо. Я уже видела этот блеск в глазах, видела этот звериный оскал хищника, пустившего жертве кровь. И это прошлое захлестнуло меня картинками, от которых волна дрожи прошла по всему телу. Как давно все это было, а кажется, что прошло всего лишь несколько дней… а прошла целая жизнь. От Даши-ребенка, до взрослой женщины, жены самого страшного человека в криминальном мире.

{– Я вас загрызу, горло перекушу, не трогайте меня! Ублюдки! – заорала, чувствуя, как Длинный пытается схватить меня, чтоб перекинуть через плечо. Я изловчилась и укусила его за запястье, а он тут же ударил наотмашь по губам, и у меня из глаз непроизвольно брызнули слезы.

– Останешься без зубов и сосать станет удобнее, правда, платить меньше будут, – длинный заржал и все же перекинул меня через плечо.

– Бл**, Жора, ни хрена себе, глянь, кто прикатил?

Длинный замер, придавив меня посильнее, чтоб не брыкалась.

– Какого хрена Зверю здесь надо в такое время?

Жора поставил меня обратно, удерживая за шкирку на вытянутой руке.

– Мне интересно, какого ему вообще здесь надо? Ствол есть?

– Нет. Дома оставил.

– Хреново.

– Не ссы. Может, пронесет.

Я посмотрела на того, кого они назвали Зверем, и сердце радостно подпрыгнуло – Макс вернулся. За мной.

– Здорово, Макс, зачем пожаловал?

– Девку оставь, Лис. Руки убери и отойди в сторону.

– Тебе какая разница? Не ты нас крышуешь. Девка наша.

Треск… очень характерный, и вой того, кому-то только что, кажется, сломали нос или челюсть. Коротышка стоял на четвереньках и матерился, зажимая лицо руками, сквозь пальцы сочилась кровь. Длинный выпустил мои волосы, но продолжал держать меня за шкирку, пятясь назад.

– Эй-эй-эй, потише, Зверь, потише. Это наша шлюха, бабки не отдавала. Какого хера? Ты что, защитником малолетних сосок заделался? Говори, зачем пришел. Все мирно порешаем.

– Нечего решать. За ней пришел. Это моя девка.