Черные Вороны8. На дне

До утра еще долго ждать. Холод начинает под одежду забираться. Надо постараться поспать. Когда Максим придет, мне силы понадобятся. Свернулась калачиком, укрылась платком и глаза закрыла. Разбудил меня удар в плечо. Я распахнула глаза и увидела, как надо мной склонился Шамиль, как тыкает в меня прикладом автомата.

– Вставай, сучка. Давай, вставай.

Я в ужасе вскочила на ноги, оглядываясь по сторонам, чуть пригнувшись и понимая, что это не Шамиль за мной пришел. Это сама смерть, и она будет страшной. Она будет самой жуткой. Нашел… не смогла Малика уйти. Он проснулся и все узнал.

– Я буду первым, – хохотнул Шамиль, – потом всем достанется, обещаю. Все будут драть эту тварь. Пока она не сдохнет. Продажная шалава. Сама ко мне пришла. Предлагать себя. Чтоб подобрал после того, как думала, что брата казнили. Я ее спрятал в своем доме, а она Малику мою убила. Ножом всю исполосовала. Гадинааа! Раздевайся! И ложись на спину, ноги пошире. Я тебе матку голыми руками вырывать буду.

Мерзко захохотал и ткнул меня прикладом в грудь.

– Давай сама, не то насильно раздеру на тебе все.

Я харкнула ему в лицо смачно от души.

– На хер пошел! Лживая псина! Никогда тебе себя не предлагала, и лучше сдохнуть, чем под тебя лечь! Это ты Малику убил... тыыыыы! За то, что меня отпустила. Тыыы, сука, убил ее. Слышите! Он это сделал! Предводитель ваш!

– Мразь! Как ты смеешь свой рот поганый открывать!

Ударил меня наотмашь так, что в глазах потемнело и из носа кровь полилась.

– Держите лживую падаль. Попробуем, насколько сладкие у нее дырки. Трахать и не жалеть. Пусть сдохнет под нами.

Я вырывалась с такой силой, на какую вообще была способна. Я рвала их ногтями, зубами, била ногами, выдирала волосы. Пока меня не скрутили и не свалили ничком в сухую траву. Начали задирать платье на пояс, вжимая лицом в землю. Господи, дай мне умереть раньше, молю тебя! Дай умереть!

– Остановись, Шамиль! Я сказал, остановись!

Когда услышала этот голос, заорала рыданием. О Боже…боже, спасибо тебе. Максииим. И кричать это имя нельзя, и в рот земля набилась, и силы вдруг все иссякли.

– Как ты смел правосудие над моей женщиной без меня устраивать?

Меня отпустили, и я с трудом приподнялась на четвереньки, пытаясь рассмотреть Максима из-под нависших на лицо волос. Если Малика мертва, кто предупредил его и привел сюда?

– Она жену мою убила, когда я ей кров под своей крышей дал… ко мне приходила себя предлагать, когда думала, что Карим убил тебя.

– Моя жена, мне и наказывать. Почему скрыл?

– Позор скрыл. Чтоб другие о нем не узнали.

– Шило в мешке не утаишь. Я бы все равно узнал и самосуда не простил бы.

– Я разозлился, брат. Прости. Ярость ослепила меня, когда жену свою мертвой нашел. Руки твоей женщины в крови этой святой. Накажи, да так, чтоб по справедливости. Пусть ее кровью земля обагрится, и от криков все оглохнут.

Схватил за волосы и швырнул к Максу. Тот подхватил меня под руки, и на секунду наши взгляды встретились. Подмигнул едва-едва, и у меня от облегчения из груди хрип вырвался. Я обмякла, и глаза сами закрылись. Почувствовала, что меня несут, и уронила голову на грудь своего мужа.

Вот и все. Теперь мне не страшно. Пусть хоть апокалипсис случится. Если он рядом, даже умирать не боюсь.

эпилог

Жизнь коротка и несется стрелой,

Но не одна ты, я рядом, с тобой.

Рамок приличия вечный изгой,

Плюнуть на мир, ведь с тобой я живой.

(с) Просторы интернета

– Я не собираюсь это делать прилюдно, Шамиль!

До меня доносились голоса, я видела, как они стоят друг напротив друга. Высокий и худощавый Максим и рядом с ним приземистый, коренастый Шамиль.

– Что значит, не собираешься? Люди жаждут крови и мести. Она убила мою жену! Это теперь не только твое дело. Это дело всей семьи. За девчонками кто смотреть будет? Сироты они теперь!

– По всем законам я имею право наказать ее лично и не прилюдно. Это моя женщина, и она принадлежит мне. Я расправлюсь с ней и вернусь в лагерь, Шамиль.

– У нас нет много времени. Товар уже на месте. Сегодня ночью ты должен провезти его через границу. А ты собрался по лесам скакать со своей… этой. Очередной. Ты слово давал и клятву принес.

– Я от своей клятвы не отступлюсь.

Дааа, давай, настаивай на своем, Максим. Ведь у тебя есть план. Мы сбежим. Мы уйдем вместе. Ты ведь ничего не делаешь просто так.

– Я сказал – нет! В деревне накажешь. По мне хоть в подвале, хоть на заднем дворе.

– Это. Моя. Женщина. Я буду наказывать ее там, где хочу я, и так, как хочу я.

Шамиль мерзко ухмыльнулся.

– Так бы и сказал, что хочешь напоследок ее оприходовать. Видел я, какие прелести под платьем прячет. Чем же она тебя так за яйца ухватила? Дырки золотые у нее или два языка? М? Что мне удумал перечить! Не зли меня, Аслан! Пока я жив, ты слова не имеешь. Я главный. И в семье, и здесь. При нас ее трахай. Потом башку отрежешь, и вернемся вместе.