Черный

– Позвони, – беззвучно пролепетала она. Вскочила на ноги и устремилась навстречу ребятам.

– Мы же играть собирались, – сердились на нее друзья.

– А это еще кто? – тот же парень мотнул головой в сторону Дойла, но Рэчел увлекла их прочь, и он не расслышал, что же именно она ответила. Кристофер лишь убедился, что на клочке бумаги был написан ее номер. Он сунул его в карман брюк и снова упал на песок. Это было прекрасно!

Когда Дойл вернулся домой, уже почти стемнело. Он не притронулся к еде, чем разочаровал Джулию. Он ждал своей первой встречи со звездами. И хотя воспоминания о новой знакомой отвлекали, он все равно ощущал невероятное волнение и ждал, когда наконец стемнеет окончательно. Кристофер на минуту прилег на кровать, чтобы просто перевести дух и… неожиданно крепко уснул.

Весь следующий день, и день после него, и еще два дня прошли в абсолютном блаженстве. Кристофер разъезжал по городу в своем кабриолете, обедал в «Поло Лаунж» – в отеле Беверли-Хиллз, пил коктейли в «Шато-Мармон», смотрел выставки в «Гетти» и ЛАКМА, дивился человеческому гению, и без устали любовался океаном. Пляжи Малибу, художники Лагуна-Бич, дух истории на Каталине. С ним знакомились улыбающиеся люди, находя его очаровательным. Записочки с номерами телефонов скапливались в каждом кармане. И хотя поцелуй незнакомки на пляже Санта-Моники не шел из головы, набрать ее номер Кристофер так и не решился.

Именно такой он представлял себе жизнь на земле – полной улыбок, солнечного света, искусства и красоты.

Одно никак не давало ему покоя: он до сих пор так и не увидел звезды. Каждый раз, возвращаясь домой незадолго до наступления темноты, Кристофер умудрялся накрепко уснуть до самой зари.

«Это акклиматизация, – безапелляционно поясняла Джулия. – Вы никак не можете привыкнуть к разнице во времени с Англией, вот и отключаетесь в детское время».

В этот вечер, отпустив домработницу пораньше, Кристофер налил себе немного вина в широкий стакан и присел в удобное кресло перед панорамным окном, откуда он каждый день наблюдал город во всем его многообразии. Днем он заскочил в магазин, чтобы купить себе мощный телескоп.

Теперь телескоп стоял на треноге у окна, и Кристофер с любопытством прильнул к глазку. Он вертел его в разные стороны, то заглядывал в окна высоток напротив, то смотрел на огромное солнце, тонущее в розовой пене облаков. Машины, люди в машинах, номера, витрины, лобби соседних отелей.

«Сколько людей, – вдруг подумал он, – как их много… за каждым окном. Сколько жизней, сколько судеб, разных историй. И теперь я – всего лишь один из них».

И он отчего-то почувствовал себя невероятно одиноким. Таким незначительным. Он снова вспомнил о белокурой Рэчел с пляжа. Невольно притронулся пальцами к губам. Он немного поразмыслил, потом встал и направился в прихожую, где на комоде оставил свой молчаливый телефон. Едва стоило ему взять трубку в руки, как в квартиру позвонили.

– О! Как мило видеть это удивление на твоем лице! – воскликнул Джон Плейфорд, когда Кристофер в пижаме и халате распахнул перед ним дверь.

Кристофер развел руками и кивком пригласил его войти.

– Так ты почувствовал себя одиноко, Крисси? Кому решил позвонить? – с иронией поинтересовался Джон, усаживаясь в кресло. Дойл предложил ему вина.

– Ты думаешь, Джон Плейфорд пьет какое-то там вино? Тащи коньяк!

– Но у меня…

– Есть. В баре там посмотри.

Пока Кристофер гремел бутылками в баре, Джон любовался панорамой города. Он щелкнул пальцами, и включилась стереосистема, на которую Кристофер до сих пор не обращал никакого внимания. Тихо зазвучал бархатистый голос Шаде. Дойл от неожиданности вскинул брови и обернулся на звук.

– Я подумал, немного приличной музыки к пейзажу не повредит, – с довольным видом прокомментировал Джон. Он многозначительно ухмылялся, наблюдая, как Кристофер возвращается в свое кресло.

– Что смешного?

– Да, собственно, ничего… кроме того, что в жалкие семьдесят два часа от невинного ангела не осталось ровным счетом ничего. Ну… почти ничего. Но это дело времени, – Джон разразился громогласным хохотом.

Кристофер одарил его холодным взглядом. Он понял, что Плейфорд имел в виду.

– О, этот взгляд. Такой…человеческий… – продолжал веселиться Джон. Кристофер вздохнул, уткнулся в глазок телескопа. В доме на другой стороне улицы были ярко освещены окна. Он видел снующих за занавесками людей. Если бы захотел, он мог бы незримо сопровождать их весь вечер, до самого отхода ко сну.

– Я благодарен, что ты зашел, – не отрываясь от телескопа, проговорил Кристофер. – Мне действительно стало одиноко. Не могу взять в толк почему.

– Вот я и заглянул поинтересоваться, как ты тут. Как освоился, нравится ли тебе здесь, хочешь ли ты продолжать весь этот цирк?

– Почему цирк? – Кристофер выпрямился и взглянул на Плейфорда.

– Тебе скучно, Крисси, – Джон подался всем телом к Кристоферу. Его раскосые черные глаза какое-то время сверлили лицо Дойла. – Тебе неимоверно скучно. «Гетти», пляжи, «Поло Лаунж» – это все шикарно. Но, думаешь, это и есть человеческая жизнь?

– Ну да… – с сомнением в голосе ответил Кристофер.