Черный

Джон загадочно улыбнулся. Погладил пальцами неопрятный щетинистый подбородок. Помолчал, некоторое время снова испытующе разглядывал Дойла. Тот сидел прямо, не шелохнувшись, выдерживая его взгляд.

– То есть, ты действительно думаешь, что все те люди, которые проходят мимо тебя на улице, живут так, как ты?

Кристофер промолчал. Перед его глазами вмиг промелькнули сотни случайных лиц. Он невольно поёжился. Джон довольно хмыкнул и продолжил:

– Видишь ли, Крисси, человеческая жизнь, как бы тебе сказать, не совсем такая, какой ты ее себе вообразил. Ты вообще получил хоть какое-то представление о людях?

Дойл вновь вспомнил сладость поцелуя на пляже, но это мало относилось к вопросу. Он неопределённо пожал плечами.

– Пора тебе начать знакомиться с миром, – веско произнёс Джон. – И начнём с того, что ты соберёшь эту свою подзорную трубу и вернёшь её обратно в магазин, если, конечно, не собираешься подглядывать за старушками, полощущими свои протезы.

И, как бы отвечая на безмолвный вопрос, Джон простёр руку к окну. Кристофер обернулся и обмер…

За разговором он и не заметил, как на улице сгустилась тьма. Золотые огни города полосовали ночь вдоль и поперёк, но непроглядное небо казалось пустым: на нем не было видно ни единой звезды. Кристофер вскочил из кресла и прильнул лицом к стеклу, надеясь, что звезды просто накрыли плотные облака. Вопреки его надеждам небо было чистым. Только совершенно пустым.

– Не надейся. Их нет. Никогда. Город их ослепляет, – вполголоса сказал Плейфорд.

Разочарование ужалило Кристофера в самое сердце. Он со злостью взглянул на треногу с раструбом телескопа и неожиданно пнул её ногой. Тренога брякнула, тяжело повалилась на пол.

Джон молча улыбнулся, глядя куда-то в сторону.

– И люди живут точно такими же. Ослепленными. Жизнь, Кристофер, это всегда не то, чего ждешь… потому что не видишь того, что тебе уже дано.

Кристофер прижался лбом к стеклу. Он остро ощутил какую-то звенящую пустоту. «Какое значение имеют звезды в этом многомиллионном городе, где полно звезд искусственных?»

Он хотел спросить Плейфорда о чем-то, но, когда обернулся, того уже не было.

Не убирая его пустой бокал, Дойл выключил музыку, прошаркал в свою спальню и рухнул в постель.

                              ***

Я робко взглянул на моего незваного собеседника. От его вида, по телу бежал озноб.

– А зачем мне на землю? – тускло спросил я. – Мечты мечтами, но что я делать-то на земле буду?

– Жить ты будешь на земле! – радостно воскликнул Дьявол и взметнул длинные руки. – Здесь ты живёшь? Здесь ты гниёшь и гнить ещё будешь миллионы лет! Вечно сидеть будешь торчать здесь, пролежни на заднице отращивать.

Дьявол заглянул мне прямо в глаза.

– Расскажи, что ты делаешь каждый день?

– Ничего.

– Ты когда-нибудь выполнял ангельские обязанности – сопровождал души в рай?

– Нет.

– Предотвращал гибель людей?

– Нет.

– Пел в хорах или играл на трубах?

– Нет.

– Нет. Нет. Конечно, нет! – дьявол схватил моё бессильное крыло за край и энергично встряхнул его. Облетело несколько перьев. – Посмотри, у тебя же крылья атрофированы: ты даже не летал никогда!

– Никогда, – сглатывая слезы, признался я. И мне сделалось невыразимо жаль себя, несчастного. – Мне в небо запрещено…

– Да-а-а! – закивал Дьявол. – Боялись, что тебя за вестника Апокалипсиса примут. Жопы свои архангельские прикрывали. Так, и что это за жизнь? А учили тебя чему-нибудь? Ты книги читал? Канта? Достоевского?

– Нет.

– О живописи слышал? Импрессионисты? Кубисты? Сюрреалисты?

– Нет.

– А музыку изучал? Баха от «Депеш Мод» отличить сможешь?

– Нет.

– Ну хоть о науках слышал что-нибудь? Квантовая физика? Эппл Макинтош? Грудные имплантаты, наконец!

– Нет.

– Но ты хоть пытался узнать?

– Нет, – от осознания собственного невежества мне стало так стыдно, что захотелось наложить на себя руки.

Дьявол внезапно расплылся в улыбке и довольно потёр руки:

– Ты ничего не знаешь, ничем не интересуешься, живёшь в своём примитивном замкнутом мирке. Ты – ИДЕАЛЬНЫЙ человек! Будешь там как свой.

Я взглянул на него с интересом. Мысль о полете на землю стала чуть менее пугающей. Принять предложение Дьявола? Это практически пасть. Нет, я не мог покинуть рай, я же – АНГЕЛ!

Дьявол скорчил циничную гримасу:

– Ой-ой-ой! Я – ангел! – передразнил он меня, потом подсел рядом и доверительно обнял за плечи. – Дорогой мой, если верно рассудить, то мы с тобой одного поля ягоды. У тебя крылья – у меня тоже есть крылья, ты живёшь в раю, и я здесь когда-то жил. Меня сбросили, и ты отвергнутый, ты – ангел, и я в прошлом тоже ангел. Но есть между нами одно различие: я восстал! И теперь воцарился в моем собственном антицарстве. А ты смирился, сквасил обречённую морду и с готовностью подставляешь задницу под пинки. Знаешь, в этом ты тоже очень похож на человека. Им скажи слово «смирение», так они именно это и воображают! Ну? И долго ещё ты рад это выносить? Пойми: на что бы ты ни надеялся, чего бы ты ни ждал, оно никогда не наступит! Хотя, может, тебе нравится, когда эти огромные белые парни хлещут тебя своими…ну, ладно.