Черный

Я высвободил руку и посмотрел на Бесс, не зная, что делать, расхохотаться или ударить ее? Жалко девушку, но придется ее огорчить. Я встал. Черт подери... Сумасшедшая девчонка... Я услышал, что она всхлипывает, и наклонился к ней.

- Послушай, - прошептал я, - ты же совсем меня не знаешь. Давай приглядимся друг к другу, познакомимся.

В глазах ее вспыхнуло недоумение, укор. Зачем приглядываться, зачем знакомиться, когда все так просто: понравился человек - полюбил, не понравился - разлюбил.

- Ты просто считаешь, что я глупая, - сквозь слезы проговорила она.

Я протянул к ней руку. Сейчас я расскажу ей о себе, о своем детстве, о своих мыслях, надеждах, сомнениях. Но она вдруг вскочила со стула, в ярости прошептала: "Я тебя ненавижу!" - и выбежала вон из гостиной.

Я закурил сигарету и долго сидел один. Мог ли я когда-нибудь думать, что найдется человек, который примет меня так просто, так безоглядно и безоговорочно, ничуть не красуясь своей добротой? Скажу правду: как я ни противился, я все-таки привык мерить себя теми мерками, которые навязало мне мое окружение, да я и не представлял себе раньше, что окружение может быть иным. И вот теперь моя жизнь изменилась слишком уж резко. Встреться я с Бесс где-нибудь на плантации, я бы и не ждал от нее ничего другого. Но найти столько радостного ожидания, такую доверчивость и веру в людей на Бийл-стрит в Мемфисе? Мне хотелось пойти к Бесс, поговорить с ней, объяснить все, но что вразумительное мог я ей сказать?

Когда я проснулся утром и вспомнил о наивных надеждах Бесс, я прямо-таки обрадовался, что купил вчера консервы. Мне было бы теперь трудно сидеть с ней за одним столом и глядеть ей в глаза. Я оделся, чтобы идти на улицу, потом сел прямо в пальто и шляпе на кровать и положил ноги на стул. Открыл банку и, затягиваясь время от времени сигаретой, стал доставать пальцами горошек с мясом и есть. Потом я незаметно выскользнул из дома и пошел на пристань, сел там на пригорке и, подставив лицо холодному ветру и солнцу, стал смотреть на пароходы, плывущие по Миссисипи. Сегодня я в первый раз пойду на свою новую работу. Деньги копить я умею, недаром я столько лет голодал. На душе у меня было легко. Никогда я еще не чувствовал себя таким свободным.

Подошел какой-то парнишка-негр.

- Здорово, - сказал он мне.

- Здорово, - ответил я.

- Чего делаешь?

- Ничего. Жду вечера. Я в кафе работаю.

- Подумаешь, велика радость, - скривился он. - А я напарника себе ищу. - Он старался казаться развязным и бывалым, но в его движениях и интонациях сквозила неуверенность. - Решил на Север податься, зайцем в товарных вагонах.

- Зачем тебе напарник, одному зайцем легче, - сказал я.

Он с натугой усмехнулся.

- Ты из дому удрал? - спросил я.

- Ага. Уже четыре года.

- Чем занимался?

- Ничем.

Мне бы тут и насторожиться после его ответов, но я еще плохо знал жизнь, плохо знал людей.

Мы поболтали с ним немного, потом начали спускаться по тропке к заросшему камышом берегу. Вдруг парнишка остановился и показал куда-то пальцем.

- Что это, гляди!

- Вроде бидон какой-то, - сказал я.

Действительно, в камышах стоял огромный бидон. Мы подошли к нему и хотели поднять, но он оказался тяжелым. Я вытащил пробку, понюхал.

- Виски, - сказал я.

Парень тоже понюхал пробку, и глаза у него округлились.

- А если продать, а? - предложил он.

- Да ведь бидон-то чей-нибудь? - возразил я.

- Слушай, давай продадим!

- А вдруг нас сейчас кто-нибудь видит?

Мы посмотрели вокруг, но никого поблизости не было.

- Это контрабандное виски, - сказал я.

- Ну и пусть контрабандное, а мы продадим, - настаивал он.

- Не надо трогать бидон с места, - возразил я. - Вдруг полицейские увидят.

- Мне как раз денежки нужны, - продолжал свое парень. - В дороге пригодятся.

Решили, что лучше всего продать виски какому-нибудь белому, и пошли по улицам, высматривая покупателя. Увидели стоящий автомобиль и в нем какого-то мужчину, он нам приглянулся, и мы направились к нему.

- Мистер, мы нашли в камышах большой бидон виски, - обратился к нему парнишка. - Не хотите купить?

Белый прищурился и изучающе оглядел нас.

- А виски хорошее? - спросил он.

- Не знаю, - ответил я. - Посмотрите сами.

- Вы меня не разыгрываете, а, черномазые? - подозрительно спросил он.

- Идемте, я вам покажу, - сказал я.

Мы привели белого к бидону; он вытащил пробку, понюхал, потом лизнул языком.

- Матерь божия! - Он недоверчиво поглядел на нас. - И вы действительно нашли бидон здесь?

- Ну конечно, сэр.

- Если вы мне врете, черномазые, убью обоих, - шепотом пригрозил он.

- Что вы, сэр, зачем мы станем врать, - ответил я.

Парнишка глядел на нас и в замешательстве переминался. Интересно, почему он молчит, подумал я. В моем тупом, детском, наивном мозгу зашевелилась какая-то смутная мысль. Она никак не прояснялась, и я ее прогнал.

- Ладно, ребята, несите бидон к машине, - приказал белый.

Я струхнул, но парнишка с готовностью подскочил к бидону, и мы вдвоем потащили его по улицам, а белый шел за нами и покрикивал. Вот и машина; мы поставили бидон перед задним сиденьем на пол.