Читаем Черный аббат полностью

Он повесил трубку и глубоко вздохнул. Теперь он прекрасно вспомнил все события того утра: приход Артура Джина, его как будто бы абсурдную просьбу получить от него, Джилдера, письмо о том, что он дает деньги взаймы. Все это было очень ловкая игра.

Теперь Артур не только получил пятьдесят тысяч фунтов, но и превосходное доказательство того, что деньги им получены отнюдь не мошенническим способом.

Обманут...

И она, Лесли Джин, тоже участница этой проделки. Может быть, невольная, но все же участница.

Через некоторое время он снова обрел прежнее самообладание.

Нет, конечно же, нет! Лесли не могла быть замешана в подобной истории.

Он еще и еще раз обдумал свое положение.

Прежде всего надо рассказать все девушке. Возможно, она решит, что все же имеет определенные обязательства по отношению к нему...

Он вызвал из гаража автомобиль и медленно поехал по улицам Лондона. Движение в этот час дня было интенсивным, и он потерял много времени. Свернув с главного шоссе, кружным путем он выехал на суссекскую дорогу между Доркингом и Горшамом. Машин было немного, и он развил максимальную скорость. И вдруг он увидел встречный автомобиль. Пришлось резко свернуть в сторону. Встречная двухместная машина, уклоняясь от столкновения, подпрыгнула и развернулась.

Джилдер уловил угрожающий взгляд Дика Алсфорда, а затем увидел выпавший из его автомобиля чемодан и, остановив машину, поднял его. Неожиданно чемодан открылся, и, пытаясь его захлопнуть, он увидел в нем нечто такое, что заставило его пересмотреть многие свои намерения...

Джилдер поставил чемодан на шоссе, раскрыл его и вытащил на свет Божий... мрачную мантию и капюшон черного аббата.

Итак, Дик Алсфорд и был черным аббатом!

Это было невероятно, Джилдер не мог поверить своим глазам, но теперь он знал, где лежит ключ к победе!

Теперь даже факт бегства брата Лесли Джин потерял свое значение.

Он положил чемодан в автомобиль, завел мотор и направился в Челсфордберри.

Ему был уже безразличен и Дик Алсфорд, и его репутация.

Но когда он подъехал к замку, откуда ни возьмись появился длиннорукий обезьяноподобный человек.

- Доброе утро, - произнес Джилдер.

- Доброе утро, господин Джилдер, - ответил Путлер. - Господин Алсфорд только что уехал в город.

- Я хотел бы повидать мисс Джин, - сказал Джилдер, внимательно наблюдая за собеседником.

Если он ожидал, что опытный детектив чем-нибудь выдаст себя, то ему пришлось разочароваться.

Путлер, в свою очередь, не сводил с него меланхолического взгляда.

- Вы хотите повидать мисс Джин? Боюсь, что ее тоже нет дома.

Но если Путлер думал, что сможет так легко отделаться от Джилдера, то только потому, что еще не знал его характера.

- Тогда я хотел бы повидать мисс Винер перед своим отъездом, - заметил он. - Во всяком случае буду рад, если вы передадите ей мою карточку.

Путлер снова покачал головой.

- Это невозможно, господин Джилдер, - почти весело ответил он. - Я замещаю лорда Челсфорда и его брата в одном лице. Другими словами, я здесь хозяин в отсутствие Алсфорда. Если вы согласны подождать, пока он приедет, гостиная к вашим услугам. Конечно, при условии, что вы ни в коем случае не станете допрашивать прислугу. В свободные минуты я большой поклонник сыщиков-любителей, но сейчас у меня очень напряженный день, и я не могу потерпеть ничьего вмешательства, какими бы благими целями они не диктовались.

Джилдеру пришлось согласиться и с этим.

Дик, помчавшийся в город стрелой, нарушая все полицейские правила о скорости и даже позабыв о коричневом чемодане, сумел закончить свое дело в городе в четверть часа.

Это был очень важный визит, который мог повлиять на все его будущее.

Вскоре его автомобиль, серый от пыли, остановился перед подъездом.

Он сразу же узнал стоявший неподалеку автомобиль - тот, с которым он чуть было не столкнулся сегодня...

- Джилдер, не так ли? - спросил он у лакея, выходя из машины.

- Да, Джилдер!

Дик пожал плечами.

Он прошел, в гостиную и коротко приветствовал Джилдера.

- Вы хотели меня видеть?

- Я хотел узнать, что случилось с Лесли Джин, - произнес Джилдер.

- Молю Бога, чтобы он и мне помог узнать это, - воскликнул Дик.

Его собеседник широко раскрыл глаза.

- Что же случилось? - упавшим голосом тихо спросил он, и Дик простил ему все прежнее за тон, которым был задан этот вопрос.

- Боюсь, что все очень серьезно, - ответил он и рассказал о событиях прошлой ночи.

По мере того как он слушал рассказ Дика, выражение лица Джилдера менялось.

- У меня есть кое-что сказать вам, Алсфорд, но я хотел бы сказать это в присутствии свидетеля.

- Мне? - удивленно переспросил Дик и, обернувшись назад, окликнул Путлера, проходившего мимо двери. - Джилдер хочет что-то сказать, и я думаю, не особенно приятного свойства. Может быть, вы зайдете в комнату, Путлер?

Джилдер встал со своего места.

- Думаю, не случайно черный аббат появлялся в этой местности, вселяя ужас в душу лорда Челсфорда. Челсфорд, полнейший неудачник, как вы сами знаете, но и неудачники имеют детей. А если бы у Гарри Челсфорда родился ребенок, все ваши надежды на наследство рухнули бы...

Он прищелкнул пальцами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное