Черный Ангел

Я не мог бы даже приблизительно определить, как часто он стоял здесь раньше, но, судя по проникновенному тону в его голосе, благоговейный страх перед этим экспонатом коллекции никогда не покидал Сталкера.

— Вы нашли точное определение, — ответил я ему. — Откуда эта статуя у вас?

— Мой отец обнаружил ее в монастыре в Моримондо в Ломбардии во время поиска ключей к фрагменту Фонтфруада. Для него это послужило первым знаком, подтверждающим близость к карте. Вот посмотрите, тут имелось некоторое повреждение.

Стаклер указал на отколотые косточки, топорно заделанную трещину в спинном хребте, отсутствующие кости пальцев.

— Отец предположил, что ее вывезли из Седлеца, вероятно, спустя некоторое время после рассылки частей карты. В конечном счете статуя оказалась в Италии. Двойной блеф, возможно, чтобы отвлечь внимание подальше от оригинала. Он приказал спрятать ее. У отца существовало несколько убежищ для подобных вещей, и никто не смел подвергать сомнению его приказы в подобных вопросах. Статуя предназначалась в подарок для рейхсфюрера, но моего отца убили прежде, чем он принял меры к ее транспортировке. После войны все досталось моей матери наряду с некоторыми из других ценностей, накопленных моим отцом.

— Но ведь кто-то мог и сам создать подобное творение?

— Нет, — в голосе Стаклера слышалось непреклонная убежденность. — Только тот, кто изучал оригинал, способен создать эту статую. Детали ее совершенны.

— Откуда вы знаете, если никогда не видели оригинал?

Стаклер шагнул через комнату к одной из витрин и осторожно открыл стекло. Я последовал за ним. Он включил свет внутри витрины. Высветились две маленькие серебряные коробки с простым крестом, вырезанным на крышке каждой. Около них между двумя тонкими стеклами лежали два кусочка пергамента, каждый площадью в фут, не больше. Я увидел части рисунка, изображение стены и окна с рядом символов по краю: «Священное сердце», перевитое шипами, улей, пеликан. Имелся также ряд точек, вероятно представлявший какие-то числа, и углы того, что могло бы считаться щитами или гербами. Почти сразу же я увидел комбинацию римских цифр и единственную букву, как и описывал мне Рейд.

На одном из фрагментов доминировал рисунок огромной ноги с когтистыми пальцами. Все почти совпадало со статуей позади нас. Я мог обнаружить едва различимый след надписи на ноге, но не мог прочесть ни одной буквы. На втором фрагменте была половина головы, опять совершенно совпадавшая со статуей Стаклера.

— Видите? Эти фрагменты были разделены в течение столетий. Только тот, кто видел рисунок целиком, мог возродить образ «Черного ангела», но только тот, кто видел оригинал, мог повторить его в мельчайших деталях. Рисунок относительно грубоват, а статуя сделана намного тоньше. Вы спросили меня, откуда я знаю, что она существует. Отвечаю: вот откуда.

Я повернулся спиной к Стаклеру и его статуе. Мурнос наблюдал за мной без всякого выражения.

— Итак, у вас есть два фрагмента и вы будете участвовать в аукционе, чтобы заполучить третий.

— Я буду участвовать в аукционе, как вы заметили. Как только аукцион закончится, я свяжусь с другими претендентами, чтобы понять, кто среди них также владеет частями карты. Я богатый человек, мистер Паркер. Сделка состоится, и я получу достаточно сведений, чтобы точно определить место хранения «Черного ангела».

— А «приверженцы»? Вы думаете, что сможете переиграть их?

— Пусть вас не вводит в заблуждение легкость, с которой вы справились с теми нанятыми ищейками в Мэне, мистер Паркер. Вас мы не сочли реальной опасностью. Мы сумеем справиться с ними, если возникнет необходимость, но я предпочел бы достичь приемлемого соглашения, устраивающего обе стороны.

Я сомневался относительно подобной возможности. Из всего, что я узнал пока, стаклеровские причины поисков «Черного ангела» сильно отличались от мотивов Брайтуэлла и его сподвижников. Для Стаклера это всего лишь очередное сокровище, которое он укроет от чужих глаз в своей пещере, пусть оно и связано как-то с памятью его отца. «Черного ангела» поставят рядом со скульптурой из человеческих костей, как в зеркале, отраженные друг в друге, и он будет боготворить их обеих. С педантичной одержимостью. Но Брайтуэлл и те, кому он служит, стремятся проникнуть под серебряную оболочку, найти там живое существо. Стаклер хочет, чтобы статуя осталась неповрежденной. Брайтуэлл — проникнуть в ее пределы.

— Мне пора идти, — сказал я, но Стаклер больше меня не слышал.

Мурнос вывел меня из хранилища, оставив своего хозяина углубленным в созерцание порушенных тел людей, теперь соединенных воедино в темной дани к бессмертному злу.

Глава 19