Черный человек. Книга 2

— И все же… — Лондон мог быть терпеливым и упорным до любого опасного уровня, когда дело касалось защиты других людей, хотя и понимал, что настоящая его попытка воззвать к разуму Даниила — не более чем инерция человечности, остатки запасов добра и гуманизма. — Ведь тебя тоже тянет не к людям вообще? Тебе нужна Купава, и ты идешь к ней, так? Зачем?

Шаламов с минуту не сводил своего угрюмого взгляда с лица собеседника, отвернулся, протопал к противоположной стене помещения, в которой запульсировала алая окружность, бросил через плечо:

— А ты считаешь, что я исчерпал лимит поцелуев и ласки? Купава ждет меня…

— Уже не ждет, ведь ты сам сказал ей, что не вернешься.

— Ждет, — упрямо проговорил Шаламов. — А если нет…

— Что тогда? Ты заберешь ее с собой силой, оторвешь от ребенка? Заставишь любить себя, упыря? Превратишь в подобие себя и этим осчастливишь? — Лондон ощутил в душе прилив гнева и неприязни. — Или убьешь?

Шаламов медленно повернулся, бездонные глаза его снова осветились угрозой.

— Ты мне больше такого не говори… садху! Моему терпению может прийти конец, я не посмотрю, что мы… коллеги. Обходи меня стороной, если встретишь. Купава — моя жена и принадлежит мне, понял? Мне!

Лондон молчал. Угроз Шаламова он не боялся, но спорить с ним в момент, когда тот собирался идти на Землю, значило усугубить разлад в его душе, а если Даниил закусит удила, кто его остановит? И что он натворит?

— Будь осторожен, — тихо сказал Майкл. — Я не хотел тебя обидеть, но не причиняй зла ничего не подозревающим людям и особенно Купаве… если ты действительно ее любишь.

Шаламов вошел в стену, исчез, за ним испарилось и переливчатое облако богоида, только волна холодного ветра пробежала по залу. Лондон присел на выросший по его желанию из пола стул, задумался, не зная, продолжать ли свой путь или предупредить кого-нибудь на Земле о появлении экзосенса…

Он вышел из «эскалатора» в чужой квартире, а не в своей, как ожидал, и уже через полминуты понял, что это квартира Мальгина. Слепая ярость горячей волной ударила в голову, затопила сознание, оборвала способность мыслить в человеческой плоскости, а когда Шаламов очнулся, гостиная, в которой находился кокон «эскалатора», предстала взору в таком виде, будто через нее проскакала Мамаева конница: дверцы шкафов вогнуты и расколоты, вещи разбросаны и растоптаны, стол опрокинут, пси-вириал «домового» разбит вдребезги…

— Черт! — сказал Шаламов равнодушно, обращаясь к висящему посреди комнаты облаку богоида. — Опять перестарался. Этот Мальгин меня с ума сведет когда-нибудь! Что, не одобряешь?

Богоид, как всегда, ответил на своем абракадабрском языке: в голове Шаламова, на всех его уровнях сознания, заискрились звезды, замелькали цветные сполохи, зазвенели колокольчики, медными голосами отозвались трубы и литавры…

— Понятно, — буркнул Шаламов. — Безнадежен. Отвязался бы ты от меня, мешок, а? Надоел хуже горькой редьки! Как я с тобой в обществе появлюсь?

Облако богоида вдруг помутнело, тысячи мигающих человеческих глаз проступили внутри него сквозь белесый туман, и в следующее мгновение оно пропало, породив слабую волну холодного ветра.

Шаламов прошелся по квартире Мальгина, принюхиваясь: Купавой не пахло. Во всяком случае, она не появлялась здесь давно. Пожав плечами, Даниил спрятал в сумку сферу «эскалатора» и, размышляя, каким образом она могла оказаться в чужом доме, вышел из квартиры. Одежда на нем превратилась в пятнистый комбинезон со множеством кармашков, «молний», антенн и светящихся глазков, но прохожих удивить таким костюмом было невозможно — они видели и более экстравагантные одеяния.

Через полчаса Даниил вышел из второго метро Брянска, добрался до своего современного дома, где должна была жить Купава, и проник в квартиру, не ожидая приятных встреч, так как код замка был изменен. Правда, его это не остановило.

В гостиной он увидел компанию веселящихся молодых людей, соединенных эмканами в одну эмоциогруппу: все пятеро (две девушки и три парня) смотрели, слушали и переживали какой-то эротический наркоклип. По мгновенно установившейся тишине Шаламов понял, что его не ждали.

— О, еще один заблудший! — воскликнул черноволосый и черноглазый юноша с тонким и жестким ртом. — Как он попал? Селим, ты что, дверь забыл закрыть? Старичок, выйди отсюда тем же манером, как и зашел.

Шаламов молча проследовал в спальню, потом на кухню: Купавы не было и, судя по всему, дома она не появлялась уже давно, недели две. Исчезли и подарки, которые Даниил дарил ей в прошлые посещения, и, хотя он принес еще несколько любопытных вещиц, судьба первых взволновала его. Очнулся он от удара по плечу, оглянулся. Здоровый парень, шире его в полтора раза, недоуменно разглядывал ушибленную руку. Опомнился, в глазах его сквозь проходящую эйфорическую дрему проглянула озабоченность.

— Что тебе надо, сейфмен? Это чужая квартира…

Шаламов пошел к двери, зацепив парня так, что тот врезался в панель кухонного комбайна, и остановился перед вскочившими молодыми людьми.

— Где Купава?