Черный чемоданчик Егора Лисицы

Штрихи карандаша собирают из хаоса черточек и линий одну фигуру. Человека, «упалого зверя», который провернул невероятно дерзкий и циничный план, где людей двигали как пешек. План был очевидно такой – попасть в отряд и под его прикрытием и защитой спокойно пройти через все спорные, занятые то нашими, то красными войсками, территории. И уже пройдя их, в какой-то удобной точке просто изъять портфель. Бояться ему было нечего, ведь его никто не подозревал. Более того, его даже охраняли, как всех членов отряда, и портфель все время был под его присмотром.

В комнату зашла громадная черная тень элеватора и сразу же за ней – красные лучи. Рассвет. Я бросился в комнату Беденко. Свет горит, но комната пуста. На кровати – темная куча вещей. Ушел? Надолго? Куда? Порывшись в вещах, я быстро нашел складной германский нож. Вот оно, то странное, узкое, очень острое, как скальпель, лезвие. То, которым отрезали пальцы телеграфисту. Но где сам лже-Беденко?

Глава двадцать шестая Финал

Бегу вниз, к коменданту через улицы. Истерично гудят пароходы. Раздраженный комендант говорит со мной, быстро собирая какие-то папки, коробки. Комната полна дыма, в топке высокой печи корчатся коленкоровые толстые переплеты, листы.

– Он приходил ко мне. Был очень настойчив. Я отдал портфель. Может, я поступил неверно? Но сейчас важнее всего порядок. Земля уходит из-под ног, – неожиданно добавил он.

То же самое чувствовал и я – земля уходила. Уходило время.

– Верно, вы поступили верно. Где сейчас этот… Где этот человек?

– Думаю, что в порту. Ведь если и есть хоть какой-то шанс сесть на пароход, то нужно сильно поторопиться.

В кабинет коменданта уже стучали, пел телефон. Комендант вряд ли заметил, как я вышел.

Корабль, на который был выбит пропуск, я увидел сразу: серая поджарая туша, к боку ее тянется муравьиный плотный след из поднимающихся по трапу людей. Проталкиваясь вперед, я отчаянно искал в толпе одну фигуру, но не находил ее, как ни пытался. Идти было тяжело, со всех сторон напирали люди. Мне казалось, что температура тела резко подскочила, а глаза наливаются кровью, которая стучала в голове с одной мыслью: «Где он? Где?» Додумать, что я буду делать после того, как задержу лже-Беденко, у меня времени не было. Не было и оружия. Но что-нибудь придумаю, главное – успеть. Я был уже у трапа, толкал других, не глядя, не успевая извиниться, меня самого толкали в спину, гремели какие-то жестянки, покатился чайник, крики…

Беденко не сел! Он не сел на пароход. В последний момент полковник отменил разрешение? Но как? Спины, как в длинном цветном стаде, шевелились, двигались, лиц не было, и я не мог узнать его, не видя лица. Наконец я заметил желтое пятно – портфель! Но кто его нес? Не сутулый, полноватый мой товарищ, всегда слегка раскачивающийся при ходьбе. Нет. Его нес высокий, с уверенным шагом, крепкой красной шеей военный. Но вот он обернулся – и иллюзия исчезла. Беденко! Точнее, тот, чьего настоящего имени я не знал и так и не узнаю. Он уже поднимался по сходням. Мне не достать его, слишком далеко! Я попробовал крикнуть, привлечь внимание офицера у сходен, но в диком гуле голосов, пароходов, ржания лошадей я даже сам не услышал себя.

Вот Беденко потерялся в толпе на палубе и снова появился. Я смотрел на него – он был прижат к борту, вокруг была суета, страшная давка, но я видел, что портфель с ним. Желтое пятно портфеля было как флаг. Неловко придерживая его, он доставал портсигар. Я был близко и мог разглядеть, как у него трясутся руки. Вдруг Беденко поднял голову и увидел меня в толпе. Пока пароход отваливал от пристани, он смотрел прямо на меня своим тяжелым взглядом исподлобья. Думаю, он все не мог понять, почему я ему улыбнулся, почему я провожаю его. Что же, он все поймет, когда раскроет портфель. Как жаль, что я не увижу этого момента. Не увижу его растерянного, злого лица. 

* * *

Накануне вечером я вернулся в комендатуру один. Неуверенность в виновности Чекилева или что другое меня туда толкало, не знаю. Коменданта я застал удачно – он готовился запереть двери кабинета.

– Вы можете показать мне портфель? Я оставлю его вам, просто нужно убедиться, что все в порядке.

Немного поколебавшись, он все же достал из сейфа портфель и отвернулся, пока я возился с замком. Печать пришлось сломать – ничего, главное – убедиться, главное… Я не верил глазам. И все-таки я ждал увидеть именно это. Только верхние из толстой стопки бумаг, облигаций были настоящими, остальные – пустые, чистые. Фальшивка. На одну страшную минуту мне показалось, что господин Икс добился-таки своего. Но как? Печати целы, портфель ни на минуту не оставался без присмотра. Но я уже знал, что никто бумаг не трогал. Значит, все это с самого начала было уловкой, ловушкой. Охота по бумажному следу. Ну, конечно. Меня ведь удивляло, как это умный и осторожный ЛК так рискнул, посадил в одну лодку и жирную овцу-приманку, и волка. Да, ловит волк, но и его поймают. Не гонкой, так уловкой. Что-то такое он говорил накануне смерти.