Черный Дракон

— Сколькие еще люди слышали это от других или говорили сами себе чтобы успокоить совесть? — он дергает плечами. — Кто виноват в моей слепоте, если не я сам? Я ведь… должен этим людям. Вся империя должна. Они — наши люди, родились на этой земле, трудятся и платят налоги, на которые мы ведем войны и живем в замках. Разве не заслуживают они большего в ответ?

— Но теперь ты все это видишь, — неожиданно для Коннора вступается Ада. — И понимаешь, что так оно быть не должно. У тебя будет время сделать все возможное, когда вернешься в столицу и особенно если вернешься в нее с Драконом. Верно ведь?

— Ты слишком добра. Твоя семья ведь тоже из...

Он запинается, когда впереди них Блез коротко оборачивается через плечо прежде чем исчезнуть за одной из выходящих на улицу дверей. Коннор нетерпеливо прибавляет шагу, только бы скорее укрыться от лишних глаз.

— Намочил штаны? — учтиво интересуется наемник, когда он нагоняет того в душном, но совершенно пустом зале таверны.

— Был в городе раньше? — своим вопросом отвечает Коннор.

— Не приходилось.

— А знаешь кого тут?

— О, — Блез тихо хмыкает, — надеюсь, что нет.

— Так почему это место? Думаешь, тут безопасно?

— Смотря что по-твоему безопасность, — они останавливаются у одного из пустых столов, давая Ричарду и Аде поравняться с собой. — От клопов ты здесь точно не спасешься, парочка тараканов может в пиве с горя утопиться, но кассаторы сюда случайно не заглянут. Лучшее пристанище для сирых и убогих на эту ночь, можешь поверить моему чутью. Да к тому же, — он оглядывает пустой зал, — приезжий люд из города убирается, а здесь не похоже, чтобы хоть кто-то еще остался. Можешь хоть голым ночью по коридорам гулять, никто о тебе не донесет.

Коннор невольно кивает и оглядывается, словно убеждаясь, что в зале и правда нет никого кроме них и пары мух, с яростным жужжанием кружащих у окна. Только снаружи слышатся приглушенные звуки непрекращающейся городской жизни — рев младенца и чья-то ссора, а из глубин таверны доносятся шорохи и звон посуды, означающие, что по крайней мере хозяева еще не покинули этого места. Из-за приоткрытой кухонной двери слабо тянет чесноком и специями, а до ушей долетает чужой голос, становящийся все громче с приближением говорящего:

— Да посмотрю я, посмотрю! Но чудится тебе это все, нет там никого. Кто ж сюда сунется-то теп… — шагнувший через порог гном замирает, с непониманием оглядывает пришельцев, и выдавливает: — Дня доброго. Заблудились?

— Разве только у вас все комнаты под завязку забиты и придется мне лезть в кровать к вонючему рыбаку, который на ночь даже сапог не снимает, — Блез прислоняется к стойке с противоположной от гнома стороны. — Если нет, то мы там, где нам и надо.

— Ну, комнаты-то пустые стоят, вчера еще почти все пришлые от нас убрались как узнали, что кассаторы вот-вот в город прибудут. Парочка не успела до заката досмотр у ворот пройти, пришлось им до утра здесь остаться и с кассаторами дело иметь, а не с гарнизоном, но и тех уж нет. Кому ж охота торчать в городе, где абаддоны по углам прячутся, а кассаторы всюду рыскают и заходят, не спросясь, как домой к себе? — он подходит ближе к ним. — Сегодня вон утром только... Да часу еще не прошло! В двух домах отсюда, — гном кивает бородатым подбородком в стену, словно сквозь нее они могут увидеть нужное место, — вломились в дом, всех из него выволокли, кто в чем был, и увели. Говорят, на допрос, дескать могли абаддонов укрывать или знать, где они сейчас мыкаются. Эльфы там жили вроде как. Ну эти, не чистые, смески. Таких сейчас в первую очередь хватают. Этих только увели, а уж слухи разные ходят…

— Ты с кем трещишь? — из-за той же двери, на ходу обтирая руки полотенцем, появляется второй гном. — Говорил же тебе, пришел кто-то!

— Про кассаторов господам рассказываю, сам что ли не слышал? — первый трактирщик недовольно потирает короткую черную бороду под его ехидным взглядом. — А, да чтоб меня… и не представился ведь даже! Норбан Стеллунгферский, к вашим услугам.

— Гардас, — представляется второй, по виду младший из них, но, быть может, это лишь видимость, созданная светлыми волосами и многочисленными вплетенными в бороду бусинами, куда менее аскетичными, чем те, что носил на себе почтенный гном из царства.

— Блез Адан, — с совершенным спокойствием сообщает взявший на себя обязанности парламентера наемник. Он слабо морщится, окинув взглядом стойку перед собой, и отодвигается от нее подальше.

Коннор переминается с ноги на ногу и чувствует, как неприятно липнут подошвы к залитому пивом полу. Хоть за окном и стоит день, небольшие окна плотно закрыты ставнями, а мрак помещения нарушают лишь две масляные лампы, оставленные по обоим краям стойки — огонь в них живой, неровно скачущий туда-сюда, не в пример отвратительному на его вкус свету камней-светляков.