Черный Дракон

— Сир Конхобар Норт, также известный как сир Коннор, — меж тем продолжает глашатай, даже не думая почему-либо остановиться, неумолимо двигая все к страшной, но логичной развязке, — прежде служитель Священного Ордена имени Венсана Кассатора, признан виновным в гнусном дезертирстве со своего священного поста защитника человечества от угрозы абаддонов, проявлении преступной трусости и нарушении данных им клятв, — у Коннора едва заметно вздрагивают губы, но на глашатая он и не смотрит, будто того и вовсе нет. — Помимо этого, в корыстных целях сиром Конхобаром была украдена одна из величайших ценностей, дарованных человечеству ради его защиты — Черная стрела, созданная лично Венсаном Кассатором. За все это, именем империи Делориан, он приговаривается к немедленному умерщвлению через повешение за шею, а следом, под контролем Ордена, будет уничтожено всякое сохранившееся упоминание об этом человеке.

Притихшая было толпа взрывается одобрительными криками, через которые, оглушенная шумом и ужасом, Ада едва разбирает крик Ричарда:

— Стойте! Постойте, прошу!

— Вам есть что сказать, мессир? — вдруг отмирает стоящий на эшафоте кассатор и делает шаг к центру эшафота и Коннору, лишь чудом еще держащемуся на подкосившихся ногах.

— Я требую суда поединком для сира Конхобара! Требую Суда Тара!

— Суда Тара? — со смехом и растерянностью переспрашивает кассатор. — Мальчик мой, мы с вами в реальном мире, а не в сказ…

— Я рыцарь Делориана, а не мальчик, — перебивает Ричард и, чуть замявшись, добавляет: — Простите мою грубость, сир. Я рыцарь Делориана, как и сир Конхобар, он слуга Тара и может…

— Он подлый дезертир и прислужник Лодура. Он не заслуживает чести обращаться к нашему богу.

— Прошу, мессир, — в этот раз Ричард обращается к в растерянности мнущемуся сверху глашатаю. — Зачитайте приговор еще раз.

— Еще раз?

— Да. Слово в слово, как в первый раз. С самого начала.

Тот хмурится, осторожно поворачивается к кассатору, словно спрашивает разрешения, и, получив короткий кивок, прочищает горло. Ада замечает, как едва заметно Ричард кивает Коннору, смотрящему на него потеряно и непонимающе.

— Мы собрались здесь сегодня, — вновь начинает глашатай, то и дело поглядывающего на рыцаря поверх пергамента, — чтобы властью, дарованной нам нашим милостивым императором Дедриком Третьим из рода Моргенштернов, потомком великого императора Малькольма, привести в исполнение приговор за страшные и отвратительные преступления против самой нашей Империи и всего населяющего Материк человечества…

— Дальше, мессир.

— Сир Конхобар Норт…

— Постойте! Сейчас вы прочитали именно то, что было написано?

— Да, сир.

— Это официальная бумага? Чьи подписи на ней стоят?

— Нашего господина бургомистра, — он перечисляет медленно, осторожно, все еще не понимая цели происходящего и насколько чревато последствиями было его участие в этом. — Верховного судьи Эрда. Сира Олфрика, командующего прибывших в Эрд кассаторов, — стоящий по правую от него руку мужчина чинно кивает, услышав собственное имя. — Также, с собой у господ кассаторов была копия приказа рыцаря-командора Орта о казни этого человека, поэтому и его подпись можно счесть поставленной под…

— Благодарю, вы сказали нам достаточно.

Ричард поднимает руку, привлекая к себе внимание, и вокруг смолкают даже малейшие шепотки. Ада вдруг вспоминает, что вокруг них и вправду никак не меньше пары тысяч человек. Так много, что не все могут услышать слова говорящего у самого эшафота рыцаря, и после каждой его фразы прежде можно было услышать, как эхом передавали сказанное задним рядам. Сейчас же смолкают даже они, и Аде думается, что в этой пронзительной тишине люди рядом могут услышать ее бешено колотящееся сердце.

— В своем же официальном приговоре, — начинает Ричард чуть медленнее нужного, стараясь не выдать волнения дрожью в голосе, — вы назвали его сиром Конхобаром, вы не рискнули лишить его титула, дарованного самим Таром. Рыцарем Делориана может стать лишь тот, кто служит Тару, иными словами — является его служителем и никого иного. Мы слышали слова, написанные в официальном приговоре, подписанном уважаемыми жителями империи и такими же служителями Тара, и эти слова говорят, что этот человек все еще служит Тару.

— Вы цепляетесь к словам, сир, — холодно цедит командующий. — Этот человек вор и дезертир, и никакие слова этого не исправят.

— Под этим приговором стоит и ваша подпись, сир Олфрик. Вы сами же станете говорить, что это ничего не значит, а ваше собственное слово — пустой звук? Вы рыцарь Делориана, наша рыцарская честь — не пустяк, о который можно вытереть ноги!

— И все же именно это и сделал сир Конхобар, совершив свои преступления.

— Но вы признали его служителем Тара, и я смею требовать для него того, что и положено служителю Тара. Суд Тара, сир!

Несколько секунд требуется его призыву, чтобы достигнуть каждого уголка площади и вернуться обратно к эшафоту ревом толпы, почуявшей куда более занятное и необычное зрелище:

— Суд Тара! Суд Тара!