Черный Дракон

— Зайдите хоть расскажите потом, если вытащите! — прикрикивает им вдогонку Норбан и, уже снаружи, Аде чудится, что он едва слышно добавляет: — А не вытащите, мы и сами все узнаем…

Они бегут по улицам, едва не сталкиваясь с горожанами, высыпавшимися наружу в преддверии отпущенного им рыночного времени. Дыхание у Ады сбивается, а поспевать за кем-то с ногами куда длиннее ее собственных выходит с большим трудом, но она не жалуется. Сам же рыцарь в запале даже не замечает этого, обернувшись и проверив, не отстала ли она, лишь пару раз за всю дорогу. Отдыхать они смогут позже, когда уже сделают все, от них зависевшее, сейчас же, когда на счету каждая минута, это — слишком большая роскошь. Когда поток людей растет, пробираться сквозь них становится сложнее, но это дает Аде хоть немного перевести дух и почувствовать, как от переизбытка заглатываемого воздуха кругом идет голова. Ей кажется, что голос уже начинает охрипать от извининений к моменту, как она ненароком задевает щуплую старушку с корзинкой в руках.

Бежать по размокшим дорогам в бедных кварталах просто ужасно, со всей чавкающей под ногами грязью и многочисленными лужами, бежать по мокрым булыжникам в кварталах побогаче — чуть лучше, хоть в один момент Ада подскальзывается и едва не падает прямиком на них. Отыскать же дом бургомистра оказывается совсем не трудно даже среди прочих богатых домов знати — он не только заметно больше прочих, чтобы было видно еще издалека, но и имеет диковинную форму восьмиугольника. Две из трех обращенных к пришедшим стен оказываются и не стенами вовсе, а водными каскадами, среди элементов декора которых умело затесываются и окна. При виде подобной вопиющей роскоши, и не снившейся ей, девушке из знатной и богатой имперской семьи, Ада вдруг думать забывает о том, как же мерзко колет в боку и том, как немеют ноги. Ричард же словно бы и не замечает ничего необычного, движется дальше столь уверенно и непоколебимо, что на миг Аде даже думается, что, может, и зря она отказалась от идеи продолжить путь в Венерсборг.

— Мессир, — совсем не аристократично хрипит рыцарь, так же как и она задыхающийся после долгого и неровного бега. — Я хотел бы попасть к бургомистру. Немедленно.

— Он вас ждет? — стоящий у ворот одинокий стражник окидывает их, взмокших и растрепанных, оценивающим взглядом и вскидывает брови.

— Нет, но дело срочное. Жизни и смерти. Я должен отослать письмо в Венерсборг… Вот это.

— Бургомистр не позволяет кому попало слать письма из Эрда в такое время, поэтому все голубятни, кроме его личной, и были закрыты, мессир, придется вам…

— Сир, — без своей обычной скромности перебивает Ричард. — Сир Ричард Монд, сын Вигланда Монда, коменданта Венерсборга. Доложите бургомистру обо мне, прошу, мне он не откажет.

— Если дело и впрямь срочное, — тот в растерянности оглядывается на ворота позади себя, — я должен узнать, дозволено ли вам будет дождаться его внутри.

— Дождаться? — короткая улыбка, с которой рыцарь поворачивается было к Аде, вмиг сползает с его лица. — Он не здесь?

— На главной площади казнь вот-вот начнется, — стражник пожимает плечами, — Мы и сами не ожидали, вот его и вызвали что-то там поуладить. С бумагами или еще с чем.

— Казнь? Но мне сказали, что казнить преступников будут только завтра вечером…

— Верно вам все сказали, сир. Только ведь это все до кассаторов и особого положения установлено было. Казни вот теперь проводить можно только в рыночные часы и на рыночной площади. А от тех выродков, что уже казни ждали, господа кассаторы вчера вечером повелели избавиться при первой возможности, чтобы место лишнее в темнице не занимали и было где абаддонских прихвостней держать. Пока допрашивают их, стало быть. Ну и, слышал, сегодня как раз уже кого-то из кассаторских арестантов вздернут. Не из наших, эрдских, поймали они там кого-то что ли… Заочно осужденного, кажется, вот и провернули все так быстро. Я не особо разобрал, да и ни к чему мне оно… Эй, сир? Вы сами-то в порядке? Вон, побледнели весь. Я что не так сказал?

Глава 20, или И до последнего моего вздоха (часть вторая)

625 год от Прибытия на Материк