Черный Дракон

Ловко ухватившись одной рукой за выступ стены Ричард съезжает к ним по спуску на подошвах сапог, и на мгновение позади него мелькает остолбеневший Блез, растерянно шепчущий одними губами что-то похожее на "Идиот..."

— Если тебе нужен Дракон, — Ричард выходит на открытое место, гордо расправив плечи, и Коннор беспомощно отмечает его нервно дергающийся кадык и расстояние меж ними, которое ему никак не преодолеть раньше огня Пироманта. — Если тебе нужен Дракон, — повторяет рыцарь громче, прочистив горло, — сразись со мной за право продолжить путь за ним. Один на один, без колдовства. Это, — произносит он с упрямым нажимом, — будет честным поединком.

Коннор бросается к краю камня, наплевав на скрытность.

— Я пират, а не рыцарь, парень, — подает голос лишь на мгновение удивившийся произошедшему абаддон.

Коннор отчетливо видит его гладко выбритое скуластое лицо, тонкие губы, растягивающиеся в хищной улыбке, будто тот вот-вот рассмеется. Темные глаза не отрываясь смотрят на рыцаря, протянувшего руку к рукояти меча.

Пламя вспыхивает над их головами, дикое, ослепляющее. Коннор успевает зажмуриться, Ричард же оказывается не готов к подлой атаке. Его меч жалобно звякает, упав на камни. Он судорожно трет слезящиеся глаза, едва не оступается, неловко шагнув в сторону.

Он — безупречная мишень. Дезориентированная, шокированная, ослепленная. Ладонью он вслепую опирается о камень, чтобы не упасть.

Еще один пламенный шар вспыхивает совсем рядом, опаляет верхушку соседней глыбы, но Коннор не смотрит на него, не обращает внимания на лизнувший лицо жар. Лишь на в злой усмешке кривящиеся губы Пироманта.

В этот миг Коннор все понимает. Все вдруг встает на свои места. Перехваченного взгляда абаддона, вновь обратившегося к Ричарду, ему достаточно, чтобы холодный рассудок вдруг бесследно испарился, чтобы тело само пришло в движение.

— Эй, ублюдок! — он и сам не помнит, как оказывается на ногах с успокаивающей тяжестью в руке. Слова вами собой слетают с языка, невзирая на вопящий где-то глубоко голос разума. — Меня хотел?

Время для него будто замедляется. Коннор видит скользнувшие в воздухе перед Ричардом искры за секунду до того, как стало бы слишком поздно. Они гаснут в тот же миг, стоит лишь абаддону отвести взгляд. Коннор спускает тетиву.

Он слышит звук, с которым стрела находит цель и вгрызается в кость правого плеча. От рвущихся из памяти воспоминаний его пробивает мелкая дрожь.

— Чтоб тебя! — с ошалевшими глазами Пиромант хватается за древко и в ярости пытается вырвать его из собственной плоти целой рукой."Не дать опомниться, не дать сфокусировать взгляд", — мантрой стучит в голове, когда Коннор пускает вторую стрелу следом за первой. Вровень с ней она вонзается в левое плечо, и вторая рука абаддона повисает плетью.

— Поганый выблядок, — рычит тот, пытаясь прийти в себя и вернуть контроль над ситуацией, — ты пожалеешь, что мамаша от тебя не избавилась! Ты понятия не имеешь, кого разозлил!

Вокруг него нет ничего и никого, кроме его цели.

Коннор судорожно ощупывает дрожащими пальцами древки стрел в колчане, прежде чем чувствует нужную насечку.

Он и лук — единое целое. Как и прежде. Продолжение руки и единственная надежда остаться в живых.

Коннор глубоко вдыхает и оттягивает тетиву. Прямо в сердце. Ни дюймом правее, ни дюймом левее.

Он клялся себе, что это никогда не повторится с ним. Не потому ли он и сбежал?

Наконечник входит, не встретив никакого сопротивления, точно между третьим и четвертым ребром. Стрела прошивает сердце, легкое, часть ее выходит из спины, оставив посреди груди свое жесткое черное оперение.

Пиромант поднимает на него полный ненависти взгляд, на его губах с каждым вздохом пузырится легочная кровь, а брови мелко дергаются от напряжения, когда изо всех сил он взывает к драконьей крови в глубине себя, но вместо ожидаемого вдруг подкашиваются ноги. Он оседает на холодный каменный пол, хрипя и пальцами раздирая собственную огнем горящую грудь. На крепких плечах, не сокрытых одеждой, медленно надуваются черные вены.

Коннор больше ничего не слышит за стучащей в ушах кровью, с трудом сделав два шага, он прислоняется к каменной глыбе и бессильно сползает вниз, через одежду царапая спину. Черные мушки, пляшущие перед глазами в своем безумном танце, разрастаются, сливаются друг с другом и застилают взор единой пеленой.

***

Первым, что Коннор видит, когда ему вновь удается сфокусировать взгляд, становится обеспокоенное лицо друга. Глаза его в свете последнего факела все еще красноватые и влажные, но взгляд больше не плывет, смотрит уверенно и осмысленно.

— Коннор? — Ричард отпускает его плечо и бережно придерживает голову, не давая ей опуститься. — Ты в порядке?