Черный граф

Только успел гасконец произнести эти слова, как вдруг ему почудилось, что он услышал женский голос. д'Артаньян остановился, вслушиваясь в беззвучие монотонной серенады, накрывшей его тишины.

– Послышалось будто?

Неуверенно заключил шевалье. Но сделав ещё несколько шагов, вновь, уже вполне отчетливо услышал, женский плачь, и мольбу о помощи, а также едва уловимый звон клинков.

– A-а, канальи, значит, не почудилось!

Выхватив шпагу, мушкетер довольно скоро определил, откуда доносились шум схватки и рыдания. В тот же миг, д'Артаньян, в душе которого, загремели боевые барабаны пробудившие в юноше отвагу, и в один миг заглушившие робкие звуки флейт, навивавших осторожность, будто не было тревог и опасений, бросился на голос взывавший о помощи. С каждым шагом, всё отчетливее слышались девичье всхлипывание, и звон смертоносной стали, столь привычный для темных городских подворотен, куда, как только опускается мгла, словно хищные ночные птицы, слетающиеся на пир попранной чести, появляются нечистоплотные охотники за кошельками, зачастую, вместе с золотом, готовые отнять и жизнь, беззаботных прохожих.

Миновав узкий, словно козья тропа переулок, гасконец, свернул в обшарпанную, изуродованную бортами повозок арку, увенчанную высеченным в камне, полустертым и потерявшим былое величие гербом Карла Безземельного¹, оказавшись на крошечной площади, окруженной со всех сторон фахверковыми фасадами, невысоких домов.

Посреди площади, заключенная в невысокий бордюр, сложенный из нетесаного камня и формирующий строгий прямоугольник, словно огромное зеркало в грубой оправе, зияла яма с водой, откуда горожане пополняли запасы живительной влаги. Здесь же, отделенная от гасконца невозмутимой водной гладью, в темном углу, образованном стенами перекошенных лачуг, под раскидистым каштаном, стояла едва живая от страха девушка, с ужасом наблюдавшая за схваткой, разгоревшейся прямо у её ног. Она, то звала на помощь, то закрывала дрожащими руками, искаженное испугом лицо, словно пытаясь избавиться от кошмарного сна, где фонтанировала кровь, и мелькал смертоносный металл. На её глазах, пятеро мужчин, в масках, теснили нескольких слуг юной особы, пытавшихся, своими шпагами, защитить безутешную хозяйку. На черных булыжниках, прямо перед ней, в лужах крови, лежали несколько, ещё не остывших тел, мертвецов всего мгновение назад принимавших участие в неравной схватке.

Оказавшись на месте стычки, гасконец в один миг смекнул, что нападавшие не из числа уличных громил, охотящихся за пригоршней монет в темных переулках. Шевалье с первого взгляда, различил в них жестоких, вышколенных в бесчисленных схватках наемников, кровожадных стервятников, поставивших свои клинки в услужение «золотому тельцу», лакавшему из изнеженных рук тех, кто готов не только ради собственной выгоды, но и в угоду прихоти, прикончить любого, на его взгляд, способного, хоть сколько-нибудь, помешать осуществлению задуманного, воплощая в жизнь, остриями клинков бесчестных убийц, зачастую, безнравственные и вероломные планы.

Сосчитав противостоящих друг другу фехтовальщиков, и оценив шансы каждой из сторон, д'Артаньян, без колебаний, решил принять сторону слабых, и напасть на атаковавших, обладавших численным преимуществом, с тыла, к чему располагала позиция занимаемая разбойниками. Стараясь до срока не обнаружить себя, он, укрытый мраком, нависавшим над площадью, подкрался к нападавшим, пытаясь сделать это как можно тише. Но приблизившись на необходимое для атакующего броска расстояние, чтобы не наносить удара в спину, окриком, вполне осознанно, обнаружил себя:

– Эй, господа, а вот и я!

Воскликнул гасконец, нанося смертельный укол одному из тех, чьи лица скрывала черная маска. В этот же миг, был сражен и один из защитников молодой особы, рухнувший как подкошенный, прямо к ногам хозяйки. Девушка в ужасе воскликнула и попятилась, упершись спиной в могучий ствол векового каштана. Не мешкал и д'Артаньян. Пользуясь тем, что большинство из «ночных охотников» были столь поглощены схваткой, не замечая вынырнувшего из мглы мушкетера, а так же смятением тех, кто, всё же, успел его разглядеть, шевалье нанес ещё один молниеносный и неотразимый укол, в шею одного из налетчиков, высокого человека, в черном кожаном жилете. Незнакомец, очевидно, решивший криком оповестить товарищей, о появлении нежданного противника, лишь успел наполнить легкие воздухом, как получил меткий удар, от которого словно рыба, выброшенная на берег, зашевелив губами, с хрипами и стоном, задыхаясь, захлебнувшись кровью, опустился на колени. Но его старания не были тщетны, трое оставшихся в живых наемников, наконец заметивших проворного врага, отступив к чернеющим во тьме фасадам, взяли передышку, за время которой пожелали перевести дух, и разобраться, что, всё ж таки, происходит.

– Эй, сударь, какого дьявола вам нужно?!

Воскликнул один из разбойников.

– И отчего вы лезете не в своё дело?! С вами мы не знакомы, и если вы немедленно уберетесь, то избавите себя от немалых неприятностей!