Черный граф

В это время, из рыбацкой хижины, появились папаша Бельморшан и испуганная виконтесса. Бледное лицо Инесс, выражало ужас, при виде мертвецов, людей, чьи устремления, ещё несколько мгновений назад, несли смертельную угрозу для её жизни. Она с благодарностью и восхищением, не в состоянии произнести ни слова, взглянула на барона, неустрашимого и благородного спасителя, будто невзначай, без пафоса и позерства, принесшего для неё с сыном столь желанное избавление.

Барон, отбросив в сторону шпагу и окровавленный кинжал, дабы не пугать девушку, обратился к ней исполненный сочувствия:

– Мадам, простите мою дерзость, если я рискну предположить, что во Франции, вас ожидают, лишь опасности, подвергающие великому риску ваши с младенцем жизни.

Он оглянулся, устремив взор на убитых, будто предлагая виконтессе, убедиться в справедливости своих слов.

– Именно это обстоятельство, дает мне право предложить свои услуги. Я прошу принять мои заверения в преданности, и дать возможность оказать скромную помощь, которая избавит вас от злоключений, столь несправедливо обрушившихся на ваши с малышом головы.

– Я бесконечно благодарна вам месье, но не могли бы вы изъясняться яснее, я не понимаю о чем вы?

Барон ответил изысканным поклоном, добавив при этом.

– Видите ли, мадам, мне в скорости, предстоит покинуть сие прелестное поселение. Я направляюсь за пределы французского королевства, туда, где мог бы обеспечить вам и вашему сыну, безбедное, а главное безопасное существование. И поверьте, если в вашем сердце найдется место, пусть даже для ничтожного расположения, и вы примите моё предложение, тем самым даровав надежду, вы сделаете меня, наисчастливейшим человеком в сем гнусном мире.

Столь изысканное великодушие из уст прекрасного, блестящего кавалера, наверняка, не смогли бы оставить равнодушными ни одну женщину, тем более в минуты слабости, во время, когда она претерпевает душевные смятения вызванные преследованием, грозящим кровавой расправой со стороны неизвестных убийц. Не правда ли, трудно отыскать более удачный момент, чтобы добиться от неё всего, чего пожелает мужчина, даже если в душе его, за непроглядной тьмой, таятся самые черные умыслы?

Глаза Инесс, полные слез, с надеждой, подавляющей остатки недоверия к малознакомому человеку, искали в глазах барона искренности и участия. Её горе, не позволявшее разумно оценивать ситуацию, будто пелена затуманило взор девушки, и она, поддавшись слабости, обессилев от напастей и потерявшей голову от неожиданно нахлынувшего счастья, тихо прошептала:

– Я согласна.

1 1ливр (французский фунт), мера веса = 489,5гр.

2 Во Франции того времени, общество разделялось на три сословия: первое (священники), второе (аристократы) и третье (общинники).

3 Собо́р Иоа́нна Крести́теля – главный собор в Турине, в то время столице герцогства Савойи.

4 «…во времена религиозной резни» – Религиозные или гугенотские войны – серия затяжных гражданских войн между католиками и протестантами (гугенотами), которые раздирали Францию при последних королях династии Валуа, с 1562 по 1598 годы. Во главе гугенотов стояли Бурбоны (Генрих Наваррский и принц Конде) и адмирал де Колиньи, во главе католиков – королева-мать Екатерина Медичи и могущественные Гизы.

ГЛАВА 25 (119) «Средь темного леса»

ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ АНЖУ.

Последний отрезок пути, что вел от большого тракта до фермы «Сухая ветка», по тихой лесной дороге, Гаспар, вместе с горбуном и его головорезами, проделали пешком. Трели птиц, местами пробивающаяся сквозь траву, тонкая полоска рыжеватой дороги, нависавшие над головами лапы вековых деревьев, будто перенесли путников из шумного суетного пыльного мира, в сказочное королевство щебечущей тишины, и спокойствия, поддающегося лишь дуновениям, едва заметного, легкого ветерка. Наполненный солнечными лучами сентябрьский лес, веселил глаз всеми оттенками зелени, ещё не тронутой увяданием глубокой осени, опускаясь в душу приторно-прозрачной каплей липкой медовой благости.

Но не радости, тем более благодушия четверо разбойников во главе с Кокошем не испытывали, так как вряд ли были знакомы с этими хрупкими непотребными чувствами. Они брели за беззаботным, улыбающимся солнцу, Гаспаром, мрачно и опасливо озираясь, лишь насторожившись тишине, принимая красоту за обыденность. Наконец узкая лесная тропа, которую избрал молодой анжуйский крестьянин, чтобы срезать путь, привела к стенам «Сухой ветки».

Не выходя из тени листвы, на дорогу, разделявшую опушку леса, где укрылись в гуще кустарника разбойники, и ворота фермы, они устремили взоры во двор, где сновали хлопочущие, хозяин «Сухой ветки», его жена и дети. Здесь же, у стен покосившейся конюшни, несколько мужчин, бравого вида с длинными шпагами на ремне, в тени соломенного навеса, потягивая прохладное анжуйское «розэ», развлекались игрой в кости.

– Что-то не похож, сей вертеп, на тихое местечко. Для заброшенной фермы, здесь довольно людно.