Черный граф

Криво усмехнувшись представителям нападавшей стороны, мушкетер перевел взгляд на защищавшихся, и, воспользовавшись возможностью, попытался разглядеть лицо девушки. Но лишь страх и мольба о помощи, застывшие в зрачках юной особы, с надеждой, взиравшей на шевалье, запечатлел его взор. Единственный уцелевший из её защитников, едва держался на ногах, заметно прихрамывая, и не в состоянии даже поднять кровоточащую, левую руку. Гасконец, что в предвкушении битвы вернул присущее себе бесстрашие, откинув голову, вздернул подбородок и расправил плечи, надменно взглянув на людей в масках.

– Сударь, клянусь Небом, у вас дурные манеры, посему мне претит разговор с вами. И все же, я вынужден заявить – вы деретесь не по чести. Вы нападаете в темном переулке на малочисленного противника, пряча лица за масками! Позволяете себе неучтиво обращаться к дворянину! Но самое отвратительное, так это то, что вы пугаете женщин! Посудите сами, всё перечисленное, позволяет мне утверждать – вы негодяй и невежда. А поучить вас, в данный момент, прямо здесь, как видите, кроме меня некому. Поэтому защищайтесь господа, я имею честь атаковать вас!

Вымолвив последнюю фразу с бравадой, быть может, заимствованной у месье де Флери, мушкетер вытащил из-за пояса длинный массивный кинжал и устремился на неприятия. Подобная наглость, которую, пожалуй, можно ещё обозначить как решительность, таившаяся в столь юном и на первый взгляд невзрачном юноше, ввела в великое смятение уличных бретеров. К тому же, с другого фланга, отдышавшись, на них ринулся слуга, что отвлекло внимание наемников, и позволило д'Артаньяну провести довольно рискованный маневр, на который бы он ни за что не решился, будь противник начеку. Его бросок, выпад, с уходом в нижнюю стойку, почти в ноги, был замечен неприятелем, лишь когда острие клинка, нырнувшего под рукой одного из противников, уже вонзилось ему в живот. Будто ужаленный невидимой змеей, раненный отпрянул, повалившись на стену ближайшего дома, с ужасом разглядывая свои окровавленные ладони. Один из разбойников, который в оцепенении наблюдал за происходящим, в момент, когда его товарищ упал поверженный ловким молодцом, появившимся неизвестно откуда, очевидно посчитав дело проигранным, бросился наутек, в одно мгновенье, скрывшись во мраке, царившем за старинной аркой. Но д'Артаньяну было не до него. Краем глаза он заметил, что уцелевший господин-разбойник, оказался столь ловок, что в два счета расправился с раненным, уложив его сколь сильным, столь искусным ударом. Продырявленный слуга, еще не опустился на холодный булыжник, когда, наемник, являвшийся вероятно главарем, сей гнусной шайки, занес свой колишемард² над головой несчастной девушки. Не мешкая ни мгновения, гасконец принял решение, сделав, по-видимому единственно верный шаг: он, что было силы, метнул свой увесистый кинжал в негодяя, намеревавшегося покончить с незнакомкой. Но, толи от переизбытка эмоций, толи от того, что юному мушкетеру не хватило мастерства, кинжал, пущенный шевалье не пронзил своим жалом плоть негодяя, угодив латунным набалдашником рукоятки в затылок, с такой силой, что тот вскрикнул, на миг, утратив контроль над ситуацией, что помешало ему расправиться с девицей. Этого мгновения, хватило быстрому как ветер д'Артаньяну, подоспевшему как нельзя кстати. Правда, на сей раз, у шевалье не было ни времени, ни возможности, на соблюдения правил чести, столь неуместных в уличных баталиях, и он ударил в спину. Гримаса простреленного навылет зверя, застыла на лице человека, остановленного в полу дюйме от цели. Его руки ослабли, ноги подкосились и он, медленно, будто срубленное дерево, повалился на девушку, от ужаса, завизжавшую так, что даже д'Артаньяну стало не по себе. Избавив незнакомку от предсмертных объятий главаря наемников, мушкетер, поспешил задать вопрос:

– Вы живы?

– Ещё не знаю.

Прошептала разрыдавшаяся девушка, глядя в глаза спасителя.

– Не плачьте, мадемуазель, уже всё позади. Вам нечего бояться, вы под моей охраной, по крайней мере, до того времени пока я не доставлю вас в безопасное место, туда, куда вы укажите.

Юная особа, вытирая слезы, с признательностью глядела на мушкетера.

– Я осознаю, мадам, что это совсем не подходящее время и место, но полагаю, что пришло время представиться – мое имя шевалье д'Артаньян, из Гаскони…

В этот миг, откуда-то издалека, из глубины темных переулков, донесся крик. Тревожный взор гасконца устремился в густой, таивший опасность мрак.

– Прошу великодушно простить меня, мадемуазель, но наиболее благоразумно для нас, было бы поскорее убраться отсюда. Не скрою, меня заботит тот месье, который поспешил скрыться с поля боя. Если он призовет на помощь дружков…

Шевалье покачал головой.

– Так чего же мы ждем?!

Воскликнула юная особа, казалось, от слов молодого человека окончательно оправившаяся от испуга.

– Бежим!

Схватив мушкетера за руку, уверено произнесла девушка, увлекая его за собой.