Черный гусар

— На то я и твой командир, — усмехнулся Бутков, словно прочитав мысли ротного. — А вы все, молодые, думаете, что батальонный только горло на разводах дерёт. Нет — моё дело ещё и вовремя плечо вам подставить. А где-то и в ... пнуть. Другое скажу — кого-то там, как ни поддерживай, как ни пинай, а всё без толку. Тебе же только верный путь укажи, сам помчишься. За что и ценю. И некоторым — примером поставлю... Но это так, вскользь. А теперь о насущном. Ну давай, давай, мочи свою девушку. Самое время ещё раз употребить!..

Валериан опустил крестик, поболтал в миске, наполненной до края мутной, желтоватой жидкостью. Местная водка стоила дорого, но была куда крепче российской и много забористей.

Фёдор подскочил к столу, поднял посудину и аккуратно разлил ракию в поставленные мигом новые чарки.

— За нового кавалера! — поднялся майор Земцов. — Первый орден, первое дело — будешь ещё вспоминать. Когда генералом станешь...

— До генерала ещё дожить надо, — отозвался Мадатов.

— Цыц! — Майор пристукнул кулаком по столешнице. — Учишь вас, молодых, учишь, а всё без толку. Об этом не говорят!.. Так и служи, Мадатов, так и воюй, капитан!

Он шагнул к Валериану, состукнуться стопками, и другие офицеры заторопились следом, чокнуться, опрокинуть и закусить.

Не успели сесть по местам, как в дверь постучали. Фёдор выскочил из комнаты и тут же вернулся:

— Ваше высокоблагородие... Из дивизии офицер...

— Пусть войдёт!.. Налейте поручику...

Знакомый Мадатову в лицо, но неизвестный по имени дежурный офицер шагнул вперёд, придерживая шпагу, чтобы не тёрлась ножнами по косяку.

— Поздравляю вас, штабс-капитан, — он принял стопку и протянул её вперёд, к ордену. — Славно вы управились в той деревне. Дивизия вся наслышана... Господин подполковник, его превосходительство приказал построить батальон. Готовность — час.

— Куда? — Бутков, поднимаясь, развёл руками. — Ещё два часа, и стемнеет. Что за спешка? Турка через Дунай перепрыгнул?

— Так точно! — широко улыбнулся поручик. — К его высокопревосходительству, генерал-фельдмаршалу Прозоровскому прибыл посол от великого визиря. Командующий хочет удивить эфенди строевой выправкой русской армии...

— Ох же и удивим! — заулыбался Земцов. — Подмётки только рядовые подвяжут, так сразу и удивим!

— Разговоры, майор! — нахмурился подполковник. — Спасибо, поручик. Можете идти, через час батальон будет построен... Вот и посидели! — крякнул он, когда за порученцем закрылась дверь. — Теперь по холодку всё и выветрится, словно бы и не пили... Что ж, отмаршируем, так сызнова и начнём...

Через час батальон егерей, построенный колонной повзводно, стоял в узкой улочке, ожидая команды. Солдаты, одетые в шинели, взяв ружья к ноге, негромко переговаривались. Бутков нервно вышагивал, потирая время от времени уши.

Подскакал верховой офицер, кинул подполковнику пару фраз.

— Батальон! — запел довольный майор Земцов. — Смирно!.. На плечо!.. Арш!..

Одновременно грохнуло несколько сотен подошв, колонна тронулась. Мадатов шёл впереди роты, сразу за знамёнщиками, пытаясь издалека углядеть дом, где остановились послы турецкого главнокомандующего.

— Стой! — крикнул Земцов.

Батальон стал. Из примыкающей улочки выехали гусары. Валериан узнал Ольвиопольский полк по тёмно-зелёным ментикам. Конные тянулись узкой колонной, почти цепочкой, и вдруг тоже остановились.

Злой Бутков погнал вперёд Сергачёва, посмотреть — что же случилось, не свалился ли забор посреди улицы?!. Унтер обернулся почти мгновенно:

— Так что, ваше высокоблагородие, казаки строятся. А за ними ещё антиллерия наблюдается.

Подполковник развёл руками:

— Ну прямо тебе плац-парад петербургский! Царицын луг! А, Мадатов? Не забыл ещё?

— Скорее уж Красное, — ответил Валериан без улыбки. Гвардейское прошлое он постарался бы забыть вовсе, если бы смог.

— Пошли, — крикнул Бутков, показывая на гусар, закачавшихся снова в сёдлах.

— Батальон! — опять затянул маршевую песню Земцов...

Дом, где остановился посол визиря, можно было узнать сразу по суетившимся вокруг чиновникам, офицерам. В одном из окон, выходивших на площадь, отдернута была занавеска, и в тёмном нешироком проёме висела бледная лепёшка лица.

Мадатов ещё более выпрямился и подтянулся.

— Рота! — гаркнул он, чуть обернувшись.

— Ать... ать... — громко отсчитывал ритм Афанасьев, державшийся за плечом справа.

Под стук барабанов, свист дудок и флейт егеря бодро продефилировали по открытому месту. Свернули в ближайшую улочку и там вдруг получили команду стать. Буткова вызвали к командиру дивизии, ротные собрались вокруг Земцова.

— Что людей морозить-то, господа? — негодовал Носов. — Да и водка наша поди выдыхается...

Скорым шагом подошёл, почти подбежал батальонный. Офицеры уставились на командира с надеждой услышать об окончании процедуры.

— Снять шинели, свернуть, снова построиться! — прокричал подполковник.

— Снег кружится. Замёрзнут же солдатушки...

— Что, майор, думаете, командир ваш ослеп и оглох. Исполнять!