Черный ярл

— Два варианта, Хальфдан, — для убедительности побратим поднял левую руку с двумя оттопыренными пальцами. — Рим и Константинополь… Почему ты прицепился к ромеям?

— Да потому что они УЖЕ здесь, друг ты мой и брат! Их священники и монахи крестят в свою веру рабов, простой люд, поддающийся на притягивающую некоторых идею, звучащую в проповедях. Это сильная вера, пустившая здесь корни. Бабка Владимира приняла христианство по византийскому обряду и наверняка успела многое порассказать юному внуку. Да и выгоды государственного толку я не могу отбрасывать.

— Я кажется поняла, что хочет сказать Мрачный, — прищелкнула пальцами Змейка. Сейчас она расхаживала по комнате, а руки жили своей жизнью, то дотрагиваясь до многочисленных метательных ножей, то просто срываясь в экспрессивную жестикуляцию по мере того, как речь набирала темп. — Принятие христианства значит для Владимира заключение союза с Византией. Поддежка жрецами, деньгами, имперским влиянием, другими полезными вещами. И главное — изменения… Абсолютная власть, в которой у него не будет никаких сдержек. Я могу подробнее рассказать, много последнее время читала про ромейских базилевсов и том, как они смотрят на мир вокруг себя.

Роксана говорила. Периодически срываясь на откровенное цитирование древних для меня, но современных тут источников. Ну а мне лишь оставалось от души порадоваться. Причина? Сама Змейка, само собой. Она здесь и сейчас совершила качественный прорыв, раз практически самостоятельно смогла не просто понять суть проводимой Владимиром многоходовой интриги, но еще и оценить ее несколько не со здешних позиций. Я в восхищении, как говаривал один демонический персонаж одного моего любимого автора. Того самого, столько ярко и красочно описавшего переплетения света и тьмы в своем бессмертном романе.

Змейка могла говорить еще долго, но, на мой взгляд, и сказанного на данный момент было достаточно. Гуннар окончательно убедился в правильности сделанного мной выбора. А это и было целью.

— Достаточно, Роксана, — прервал я разошедшуюся девушку. — Ну а о необходимости наших действий, я уверен, говорить излишне. Но все же скажу.

— Скажи, — эхом отозвался Ярополк. — Нам это в будущем пригодится, если хирдманы начнут задавать вопросы.

— Шрам, ты головой о дуб ударился? У нас есть собственные боги, а чужих не надобно. Предать своих предков, отвернуться от их памяти… Это само по себе гнусно!

— Тихо, Змейка, тихо, — выставил я руку в останавливающей поток эмоций жесте. — Вопрос разумный и на него будет необходимо давать ответ. Одними чувствами убедить можно далеко не всех. Некоторые, уж прости, будут руководствовать принципом: «А чем мне это выгодно?» Но у меня и им найдется что ответить. Змейка…

— Все, уже останавливаюсь.

Выполняя мою просьбу, Роксана остановилась и теперь стояла, прислонившись к стенке и вдумчиво изучая коготки на правой руке. Ну а я поспешил поставить точки над «ё».

— Влияние. Если куда-то распространяется чужая вера, но принесшие ее становятся духовными авторитетами. В их силах многое, в их руки попадают мощные инструменты, способны заставить интересы государства развернуться чуть ли не в противоположную сторону.

— Да кто позволит? Ни один князь не допустит…

— Эти — нет. А что насчет тех. кто придет им на смену? Их дети племянники, внуки? Вот им с самого детства в головы будут вкладывать совсем иные понятия. Одно из главных в этом списке — почтение в духовным автотитетам и смирение перед божественной волей. А кто проводники воли? Те самые, которыми управляет константинопольский патриарх. А патриарх этот подчиняется кому?

— Базилевсу, — выдохнула Змейка. — И тогда есть возможность стать даже не младшим союзником, а подобием данника…

— В центр мишени, умная ты моя, — скривился я в подобии улыбки. — Поэтому заканчиваем со словами и переходим к делам. У нас почти две с половиной сотни хардманов, но около полусотни необходимо будет оставить тут, поддерживать порадок.

Ярополк невольно закашлялся, услышав о том. что я собираюсь выводить за пределы города практически всех. Ну а Бешеный. Оказавшийся более устойчивым, только приподнял бровь и спросил:

— Хорошо, с помощью Змейки и ее людей мы действительно сумеем вывести за стены большое количество хирдманов. Сумеем и перекрыть наблюдателями дороги, и отследить путь, по которому двинется посольство ромеев. Что потом?

— На бумаги с подписью Владимира, чтоб его, Святославовича, я не надеюсь, он не дурак. Зато способных говорить ромеев из посольства мы захватить в состоянии. Возможно, если повезет, там будут и приспешники самого Владимира, знающие о сути и итоге проведенных переговоров. Захватываем и тащим, к примеру, в тот же самый Переяславль, там у нас наиболее крепкие позиции. Меж тем постепенно, в течение пары-тройки дней, вывозим туда семьи. Те, которые в Киеве.

— И это все?

— Не язви, красавица! Конечно же, нет. Необходимо уже сейчас послать гонцов ко всем тем ярлам, которых мы предупреждали еще тогда, до предательского похода. И местом встречи назначить все тот же Переяславль. Теперь точно все. Время не ждет! Начали.