Черный ярл

Сейчас я действительно не хотел продолжать разговор, и все присутствующие это поняли. Друзья-побратимы удалились тихо, пока я, прикрыв глаза. Сидел в кресле и думал, как все непросто в нашем мире. Что в родном для меня будущем, что в этом самом прошлом, куда угораздило попасть.

Эх, до чего же не люблю цейтнот! Будь возможность потянуть время, я бы выждал момента, когда возвратятся наши хирдманы, отправленные потрошить побережье франков. Тут и усиление личного состава, и, при удачном раскладе, неплохая добыча, на которую можно опять таки усилиться. Да и воины других участников похода. Они сейчас важная карта в разыгрываемой партии. Ладно, прорвемся. Пусть затеянная мной игра и рискованна, но без риска не бывает и победы. Той победы, на которую согласен я.

Интерлюдия

Дворец великого князя

Дворец гудел, словно пчелиный улей. Носились как угорелые слуги, то и дело шарахаясь в стороны от розных окриков более значимых людей. Четко чеканили шаг стражники, которых нынче было значительно больше обычной нормы. Они оч-чень подозрительно смотрели на всех и каждого, словно заранее выискивали врага. Придворные… тоже чувствовали себя не на своем месте. Им хотелось бы переждать разразившийся в кратчайшие сроки шторм, но удерживало опасение попасть в немилость. А на немилость и сам великий князь, и его советники были щедры.

Только Доброге, закрывшемуся в одном из помещений и напряженно выстраивающему дальнейшую линию поведения, на это было плевать. Шумят? Да и пусть. Будут слишком сильно бузить — дружинники великого князя умеют унитомиривать буянов. А у него сейчас другая задача — понять, что вообще вокруг происходит. И все бы ничего, но… Рядом сидел Добрыня, считающий общество главы Тайной Стражи важнее любого другого.

Доброга давненько не видел станинного приятеля таким… озабоченным. Усталое лицо, чуть поблекшие глаза и вообще ветеран войн и интриг явно — для него явно — начинал сдавать. Пока еще самую малость, на волос, и тем не менее. Ведь дело в том, что лично глава Тайной Стражи чувствовал себя еще вполне бодрым и способным работать на максимуме сил и способностей. А это значило… Нет, ПОКА это еще ничего не значило, хотя и пробуждало тени осторожных мыслей.

Но все равно, несмотря на первые тревожные признаки, старый интриган и фактически первое лицо страны знал, что ему делать и когда. Сейчас он выпытывал у Доброги то, о чем тот и сам имел лишь неполное представление.

— Нет, друг мой, я понимаю, что все обычные меры ты предпринял. Поиск стрелков, усиленную охрану, всех татей с городского дна проверяешь, в том числе в подвалах пыточных. А результат? И вообще, КАК это могло случиться?

— Это были подготовленные расстрелы с большого расстояния. Нечно новое, доселе не встречавшееся ни мне, ни кому-либо из мне подобных. Пресвитера и Фракийца убивали по одному плану. Исполнители если и разные, то руководил ими один человек. Опасный и не здешний.

— Почему?

— Как раз потому, что иные мысли в голове, иное восприятие мира вокруг. И ты знаешь, Добрыня, я НЕ ХОЧУ его ловить.

Первый советник князя киевского чуть было не обвалился на пол прямо сквозь кресло. Ну а уж про округлившиеся и вытаращенные глаза и упоминать не стоило. С трудом он выдавил из себя:

— Ты чего такое говоришь? Ты ли это вообще?

— Я, Добрынь, именно я. И от слов своих не отказываюсь, — с невеселой улыбкой ответил Доброга. — Для начала, эти убийства, удавшиеся и е не очень, задели только ромеев. Скорее всего, месть за удачно проведенные переговоры или попытка надавить, заставить отказаться от полученных результатов. Иного смысла я не вижу. Ты сам то со мной согласен.

— Допустим… Да, согласен!

— Хорошо, что продолжаешь разумно мыслить, не ставя во вглаве всего эмоции, в том числе и нашего излишне горячего князя. Тем легче тебе будет понять… Я могу бросить все силы на выяснение того, кто именно из чужаков стоит за обоими нападениями. И что тогда?

Ответа не последовало. Добрыня откинулся в кресле, скрестил руки на груди и ждал. Сейчас он предпочел слушать, причем не влезая с комментариями без крайней на то необходимости. Что ж, Доброгу это вполне устраивало.

— Такой человек, как организатор всего этого, не будет сидетьи ждать. Он может или покинуть Киев и Русь вообще. Или же, если не получит такого приказа… Он начнет охоту уже на тех, кто его ищет. Это же дичь, Добрыня, это только и исключительно охотник.

— Ты преувеличиваешь.

— Я? — горько улыбнулся в ответ глава Тайной Стражи. — Нет, я скорее преуменьшаю. И еще я первый раз за все это время чего-то сильно не понимаю. А непонятного надо остерегаться. Если так хочешь заниматься — изволь. Я поручу это Станиславу и Фоме, а сам демонстративно отойду в сторону. И я поставлю разве что десяток резан на то, что они смогут найти нашего убийцу и при это не попрощаться с жизнями.

Добрыня думал. Упорно, сосредоточенно прокручивал в голове только что услышанное. От вина и закусок в очередной раз отказался, поскольку не хотел потерять даже ничтожную долю так необходимой сейчас концентрации на главном.