Черный ярл.Трилогия

К помосту поднесли ещё один закрытый ящик и стали с немалыми предосторожностями втаскивать наверх. А сам Valle самым злодейским образом приподнялся с колоды и даже подавал весёлым голосом советы – как половчее втянуть ношу сюда. Вот уж с кого, как с эльфа вода…

Внутри оказалось диво, никогда не виданное почти всеми из собравшихся. Огненный меч, по слухам, отнятый некогда легендарным графом у когото из старших демонов. Чуть изогнутый хищно клинок блистал внутренним жаром – и оказавшись наконец в толстых, защитных кожаных рукавицах палача, полыхнул на солнце языками пламени. Воздев не оружие, а презренный инструмент палача – ибо отныне ни один уважающий себя солдат не стал бы брать эту гадость в руку – головоруб некоторое время демонстрировал собравшимся неслыханное диво.

– И не жалко? – самым ядовитым тоном поинтересовался неугомонный барон. Но всё же вновь устроился в выемке на колоде, поудобнее умащивая голову и подмигивая дамочкам помоложе да посимпатичнее.

Как оказалось – жалко. До слёз жалко. Ибо изделие неведомых подземных демонов жалобно пшикнуло – и истаяло дымком, со свистом и гудением пламени ударившись о шею нахала.

Виселицу не стали даже пробовать – от одного только взгляда чернокнижника добротное сооружение рассыпалось невесомой пылью, заставив расчихаться солдат стражи да тех из присутствующих, кто поближе. Так что палач, взглянув в сторону Императорской ложи, только развёл руками. Затем сплюнул себе под ноги и, сгорбившись, удалился под свист и улюлюканье вошедшей во вкус невиданного зрелища толпы.

Примерно то же вышло, когда две дюжины потеющих от натуги солдат выкатили на площадь большую крепостную баллисту. Здоровенное, окованное железом и заострённое с нужной стороны бревно, коим это скрипящее сооружение зарядили, развлекло благородное собрание, но ненадолго. С коротким грохотом баллиста подпрыгнула на месте, послав в безмятежно стоящего у глухой стены напротив молодого человека свою убойную начинку, проламывающую борт имперского фрегата и даже дредноута святош.

Результат оказался примерно тот же – то есть никакого. Короткий сполох, жалобный звон раздираемого металла и дерева – и жалкие ошметья разлетелись по сторонам. Комуто из плотной шеренги охраны едва не вышибло глаз, и пострадавшего под вопли беснующейся от восторга толпы срочно унесли к целителю.

А Valle стоял, презрительно и чуть с улыбкой посматривая на соравшихся. И демонстративно принюхивался к одинокой бархатной розе, брошенной к его ногам. Тут уж и к сыскарям ходить не надо – кто так открыто и недвусмысленно продемонстрировал ему своё восхищение…

– Молодой человек, вы долго тут будете устраивать цирк? Я на свидание опаздываю… – поинтересовался изнемогающий от смеха на жаре посланник эльфов, когда после залпа платунга арбалетчиков отскочившие болты разлетелись по всей площади, звякая о камни мостовой и доспехи солдат.

Эльфу даже зааплодировали. Правда, когда ктото из молодых предложил сгоряча попробовать боевой магией, со своего места встала бледная, на удивление даже самой себе спокойная леди Бру. Погладив безупречно висящую на шее цепь Совета Магов, целительница дождалась тишины и весьма доходчиво объяснила, что скорее присутствующие сгорят от магического отката, нежели удастся с одного знакомого чернокнижника хоть пылинку сдуть.

Жадная до зрелищ молодёжь – причём при весьма активной поддержке нынче обретающегося без своего плаща нахала – потребовала всё же проверить. Аккуратно, но сильно. Маг в алом плаще по знаку Императора вышел на то место, откуда только что укатили с таким трудом доставленную сюда баллисту. Мигдругой словно примеривался, поглядывая в откровенно ухмыляющееся лицо.

И послал в чернокнижника маленький, но такой ослепительно сияющий огненный шар, что люди с дружным «ахх» отшатнулись, когда развеявшийся заряд магии ударил в лица обжигающим жаром. Та же участь постигла и раскалённые до нестерпимо фиолетового сияния молнии, то винтом уходящие в небо, то с гулким грохотом раскалывающие на рикошете плиты мостовой.

Всех потуг боевого магика хватило лишь, чтобы сорвать с розы в руке казнимого одинединственный лепесток, неспешно и презрительно слетевший в подставленную ладонь чернокнижника.

– Действительно, балаган, – маг в алом утёр закопчённое, лоснящееся от пота лицо, и вернулся на своё место у ног Императора.

Только не зря, не зря с самого утра у почтенной баронессы Лаки нехорошо ныло сердце. Чтото чуяло родимое, вещало беду неминучую… так оно и есть.

Шум и обсуждения среди собравшихся на казнь быстро стихли. И было от чего – с Графской улицы на площадь величаво вступила молодая симпатичная девушка. Простоволосая, в одной лишь длинной серой рубахе до пят, она неспешно шлёпала по плитам мостовой босыми пятками – и баронесса Лаки со всё возрастающим ужасом и изумлением узнала в ней свою дочь. Но не это, не это главное.