Черный камень

– Это такой хулиганистый мальчишка с луком за плечами что ли? – снова притормозил лесовик и тут же ответил: – Не видел я никакого Кинтохо. Зачем мне знать всяких шалопаев? Я сам по себе, он сам по себе.

Филиппу очень не хотелось удаляться в сторону от тропинки, но идти пришлось не долго. Вскоре старичок остановился и показал на густые заросли бузины, до которых оставалось не более пятидесяти метров. Рядом с кустами сидел огромный черный ворон и аккуратно что-то клевал.

– Вон видишь черничного ворона? – показал лесовик. – Рядом мой дом. Пойдем ко мне в гости. Я тебя так угощу, на всю жизнь запомнишь.

– Меня здесь каждый вечер угощают, – ответил Филипп. – Сам не знаю, как жив остался.

– Ступай вперед, а я буду показывать тебе дорогу, – не обратив внимания на ехидный упрек, проговорил лесовик. – Иди прямо-прямо и никуда не сворачивай.

– Я же свалюсь здесь в яму, – воскликнул Филипп и очень вовремя остановился на самом краю глубокой траншеи.

– Конечно свалишься, – неохотно согласился вероломный старичок. – И сломаешь себе шею. Но если не хочешь, можем пройти в другом месте. Иди сюда. Вот отличное место для прохода. Сейчас переберемся через эту лужицу и мы дома.

– Не фига себе лужица! – возмутился Филипп. – Это же настоящая трясина. Я здесь утону.

– Все-то тебе не нравится, – недовольно фыркнул лесовик. – Да, утонешь, но я не настаиваю, можно пройти и там. – Он показал на едва заметную тропку, которая огибала ямы и трясину.

Они добрались до зарослей бузины, и Филипп наконец сбросил мешок на землю. От тяжести спина и плечо затекли, поэтому он не сразу отправился назад. А лесной старичок тихо пробормотал что-то о вредных людишках, ухватился за мешок и поволок под куст.

– Вы не скажете, я правильно иду к Черному Камню? – осматриваясь, напоследок поинтересовался Филипп.

– Правильно-правильно, – из-за куста ответил лесовик. Он махнул рукой влево и добавил: – Вон там твой Черный Камень.

«Понятно, опять посылает в гиблое место», – подумал Филипп. Он показал в обратную сторону и ещё раз спросил:

– А может мне туда?

– Можно и туда, – высунувшись из-под куста, ответил старичок. – Прямо так и дуй через бурелом.

– Или вон в ту сторону? – показал Филипп вправо.

– Нет, туда не ходи, – замотал головой лесовик. – Там обязательно сгинешь.

– Спасибо, теперь я понял, куда мне идти, – поблагодарил Филипп и отправился направо.

– Понятливые все стали, – вслед ему обиженно проворчал лесовик. – Не обмануть никого, не погубить. Ну времена! Ну нравы! Эй! – крикнул старичок Филиппу, когда тот уже почти скрылся за деревьями. – Зайди, хотя бы бледных поганок и мухоморов поешь. Должен же я тебе чем-то отплатить за работу.

– Спасибо, я поганок не ем, – помахав лесовику рукой, в ответ прокричал Филипп.

– Ну народ пошел! – забираясь в кусты, продолжал ворчать коварный старичок. – Грамотные все стали. Прямо хоть лес вырубай и записывайся в домовые.

Филипп довольно быстро отыскал свою тропинку и отравился дальше. Солнце уже стояло прямо над головой, и когда Филипп выходил из-под деревьев, он чувствовал его горячее прикосновение.

Филипп шел и думал, что ему давно пора подзаправиться и хотя бы полчасика отдохнуть: полежать на поляне или на берегу лесного озерца. Но ельник сменялся лиственным лесом, а тот, в свою очередь, сосновым бором, и на всем пути ему не повстречалось ни одного подходящего безопасного места. Филипп начал было на ходу искать орехи или ягоды, но не нашел ни одного куста и ни одной землянички. Вдоль тропинки росли лишь могучие деревья, которые давали глубокую тень. Забираться же в глухомань было боязно.

Так и пришлось Филиппу идти голодным. А ближе к вечеру он до того намаялся, что уже и не помышлял о еде. Филипп думал только о том, где бы преклонить голову и немного поспать. Но как назло на пути у него все чаще стали попадаться глубокие сырые овраги и топкие болота. Едва он выбирался наверх, как ему снова приходилось спускаться к воде. С приближением ночи его начали допекать анчутки. И хотя они побаивались нападать, Филипп старался обходить их стороной. В общем до самой ночи отдохнуть ему так и не пришлось.

За час до заката солнца Филипп вдруг остановился как вкопанный. Впереди над самой тропинкой он увидел подменыша. Тот был привязан за одну ногу и висел на веревке вниз головой в метре от земли. Руки его плетьми безжизненно свисали вниз, глаза были закрыты, а лук с колчаном валялись прямо под ним.

– Эй, – тихо позвал его Филипп. – Ты живой?

Кинтохо открыл глаза и мученически произнес:

– Вроде бы живой. Но мне осталось совсем немного. Скоро наступит ночь, и меня слопают.

– Что-то ты часто попадаешь в ловушки, – усмехнулся Филипп.

– Попадаю, – печально согласился маленький пройдоха. – Только радоваться здесь нечему. Все-таки твой друг оказался в беде.

– Мой друг! – возмутился Филипп. – И ты ещё смеешь называть меня своим другом?! Да если бы ты не висел как сосиска, я бы тебе так навалял, запомнил бы на всю жизнь.

– Да, я тебя считаю своим другом! – неожиданно воскликнул Кинтохо. – Ты хотя бы знаешь, кто меня здесь подвесил? Знаешь?!