Черный камень эльфов

– Какая ты нетерпеливая. Но да, это возможно. У всех нападавших на запястье был символ, татуировка: закрытый глаз, истекающий кровью. Это знак Орсис, гильдии убийц из Варфлита. Нам придется отправиться туда и следовать за нитью, куда бы она ни вела.

Тарша нахмурилась.

– Эти люди, эта гильдия Орсис, – они ведь не захотят рассказать нам все, что знают, не так ли?

– Скорее всего, нет. Нам придется прибегнуть к мягкому убеждению, чтобы они хоть в чем-то признались. Как у тебя дела с мягким убеждением?

Тарша засмеялась.

– Я думаю, лучше оставить мягкое убеждение вам. – Она допила эль и откинулась на спинку стула. – Я с нетерпением жду возможности увидеть ваши методы в действии.

Грустно улыбнувшись, Дрискер встал и подошел к бару, чтобы рассчитаться. Затем девушка присоединилась к нему и они, покинув гостиницу, направились по мощеной дороге к ангару за своим челноком. Двухместный корабль стоял во дворе, почищенный и готовый к полету. Дрискер поблагодарил управляющего и заплатил ему несколько лишних кредитов за доставленное беспокойство, а затем жестом велел Тарше подняться на борт. Девушка молча подчинилась. Она не произнесла ни слова с тех пор, как они покинули гостиницу, но все это время не сводила с друида глаз.

Когда они уже поднялись в воздух, Тарша немного ослабила ремень безопасности и наклонилась к Дрискеру.

– Вы же знаете, я не ребенок, – тихо сказала она. – Меня не нужно защищать от жестокой правды.

– А я и не собирался, – ответил он, глядя прямо перед собой. – В случае, если у меня появится новая информация, я непременно расскажу тебе все, как бы сложно это ни было. И ты должна отвечать мне тем же. Ты хочешь учиться применять магию, а это требует откровенности. Моей – с тобой и твоей – со мной.

– Значит, я могу быть откровенной с вами?

Волосы хлестали ее по лицу.

– Ты должна быть откровенной.

Она откинулась на спинку кресла и замолчала. Дрискер вел корабль на юг, мимо устья долины Ренн, после чего повернул на восток, к темной линии Зубов дракона. День был теплым и безветренным, на небе не было ни единого облака, а ландшафт внизу напоминал гобелен, сотканный из зеленых и коричневых пятен, пересекаемых неровным синим швом Мермидона, который в конце концов должен был привести их к месту назначения, когда соединится с Рунне. Время от времени путешественники замечали всадников: иногда это были одиночки, а иногда они сопровождали запряженные мулами повозки, нагруженные товарами. Не было никаких признаков ничего необычного, как и не было угрозы со стороны захватчиков. Вражеская армия, похоже, все еще оставалась в Северных землях, и друид задавался вопросом, как долго она там будет находиться.

Он почти забыл о Тарше, когда она неожиданно снова наклонилась к нему – так близко, что их головы почти соприкоснулись.

– Скажите, почему вы ушли из ордена друидов?

Он почувствовал укол раздражения.

– Я не уходил. Меня изгнали. Ты ведь понимаешь разницу, не так ли?

– Возможно, даже лучше вас. Но если я правильно помню, вы сами себя изгнали. Почему вы это сделали? Я знаю, вы чувствовали себя бессильным, потому что в вас не признавали Верховного друида. Но почему вы ушли? Почему не остались и не боролись?

– А почему ты ушла от брата и отправилась искать меня?

Это было несправедливое сравнение, и Дрискер почти сразу же пожалел, что озвучил его. В голосе Тарши он уловил нерешительность.

– Мы говорим о вас, не обо мне. Кроме того, ситуации у нас разные. Вы опытный маг и волшебник. А я – нет. Я испугалась за свою безопасность. Вы тоже?

Дрискер покачал головой.

– Нет. – Он помолчал. – Прости, что накричал на тебя. Я сказал, что мы должны говорить правду друг другу, и именно это я намерен сделать сейчас. Мой уход из ордена друидов до сих пор причиняет мне боль, когда я вспоминаю о нем. Я был Верховным друидом, но ушел с должности по своей инициативе, сделав это ради личного благополучия, для того, чтобы не сойти с ума. Я ушел, потому что мне надоело сражаться с дураками. Я ушел, потому что если бы я остался, то непременно произошло бы что-то очень плохое. С ними или со мной.

Тарша пожала плечами.

– Иногда уйти – это все, что нам остается. Для вас, для меня. – Она пыталась помочь ему. – Я тоже жалею, что ушла. Я хочу вернуться. А вы когда-нибудь думали об этом?

Он повернулся к ней.

– Да.

– Вы возьмете меня с собой, когда решите вернуться?

– Если я решу вернуться. Посмотрим.

– Вы позволите мне вернуться в Бекинг-Фелл?

Он медленно кивнул.

– Полагаю, я должен это сделать, если хочу, чтобы ты была со мной в долгосрочной перспективе. Проблемы, связанные с твоим братом, сами собой не решатся. Их можно решить только действием. Твоим действием. Я знал это с самого начала.

Тарша снова села. Воздух, вытесняемый продвижением корабля, мчался мимо ушей друида с глухим ревом, и в этом белом шуме Дрискер обнаружил своеобразное уединение. Он позволил уединению окутать его, а сам стал смотреть на горы впереди: их темная стена отгораживала от него Паранор и жизнь, которую он оставил.