Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

— Изабелле постоянное счастье во всем, — говорила одна, — ее сокол заклевал самого крупного глухаря, ее глаза привлекают лучших кавалеров, в ее присутствии нам, бедным, нет никаких шансов на успехи в свете, даже колдун и тот не устоял перед ее прелестями! Милая Изабелла, будьте великодушны, оставьте что-нибудь и на нашу долю или откройте лавочку и назначьте распродажу того, что вам самим не нужно.

— Сделайте одолжение, возьмите хоть все, — отвечала мисс Вэр, — и колдуна в придачу, — я вам дешево уступлю.

— Нет, колдуна следует уступить Нэнси, — сказала мисс Илдертон. — Для равновесия… знаете, она сама не мастерица очаровывать.

— Господи! — воскликнула младшая мисс Илдертон. — Что же я буду делать с таким чудищем, сестра? Я только раз на него взглянула и то зажмурилась. И, вообразите, хотя все время оставалась с закрытыми глазами, мне все казалось, что я его вижу.

— Жалко, — отозвалась ее старшая сестра. — Хорошо сделаешь, Нэнси, если при выборе поклонника нападешь на такого, недостатки которого не будут заметны, как только закроешь глаза. Ну что же, если тебе не нужно, я возьму его себе и поставлю в мамашину японскую шифоньерку. Надо же показать добрым людям, что Шотландия способна создавать из местного материала нечто в десять тысяч раз более безобразное, нежели могут выдумать фарфоровые фабриканты Пекина и Кантона, а уж они, кажется, довольно знамениты по части изобретения уродов!

— Положение этого бедняка до того печально, — сказала мисс Вэр, — что я не могу, как обыкновенно, смеяться вашим шуткам, Люси. Если у него нет средств к жизни, как он будет существовать среди этого пустыря, так далеко от человеческих жилищ? А если он обладает хоть маленькими средствами, слух об этом может распространиться по соседству, тут водятся люди очень неблагонадежные, и его легко могут ограбить и убить!

— Но вы забываете, что он слывет знахарем и колдуном, — сказала Нэнси Илдертон.

— И если бы нечистая сила перестала помогать ему, — подхватила ее сестра, — он мог бы обойтись своими природными средствами: стоит ему высунуть в окно или показать в дверях свою громадную голову и сверхъестественную физиономию, и вряд ли найдется такой храбрый разбойник, чтобы выдержать это зрелище. Хотелось бы мне на полчаса иметь в своем распоряжении такое страшилище!

— Это для чего же, Люси? — спросила мисс Вэр.

— О, для того чтобы спугнуть и выжить из замка этого мрачного, чопорного, чинного сэра Фредерика Лэнгли, которого так необыкновенно любит ваш отец, а вы совсем не любите. Я готова на всю жизнь сохранить признательное чувство к колдуну за то, что мы отстали от нашей компании ради знакомства с ним и хоть на полчаса избавились от общества сэра Фредерика.

— А что бы вы сказали, — молвила мисс Вэр вполголоса, так чтобы младшая мисс Илдертон не расслышала ее слов (тропинка была так узка, что они не могли ехать все три рядом), — что бы вы сказали, моя милая Люси, если бы вам предложили на всю жизнь не разлучаться с ним?

— Что бы я сказала? Конечно, нет, нет и нет, три раза кряду, и раз от разу все громче, так чтобы под конец меня слышно было в Карлайле.

— А сэр Фредерик сказал бы на это, что девятнадцать отрицаний равняются полусогласию.

— Ну, — возразила мисс Люси, — это зависит от того, каким тоном произнести «нет». Если бы мне пришлось это сделать, могу ручаться, что никаких признаков согласия никто бы не выследил в моем голосе.

— А если бы ваш отец, — продолжала мисс Вэр, — объявил вам: выходи за него, не то…

— Я бы предпочла всякое другое условие, будь он хоть самый жестокий из отцов, изображаемых в романах.

— А что, если бы он пригрозил отослать вас к тетке католичке, игуменье, которая засадила бы вас в монастырскую келью?

— А я бы ему пригрозила зятем протестантом, — отвечала мисс Илдертон, — и с радостью воспользовалась бы случаем оказать ему неповиновение, сославшись на вопросы совести. Нэнси нас не услышит, а потому позвольте вам откровенно выразить мое мнение: по-моему, и перед Богом, и перед людьми вы будете кругом правы, если всеми мерами воспротивитесь такому нелепому браку. Это человек гордый, надменный, мрачный, честолюбивый, бунтовщик против государственного порядка, знаменитый своей скаредностью и строгостью, дурной сын, дурной брат, злой обидчик всех родственников. Знаете, Изабелла, я бы лучше повесилась, чем вышла за него замуж.

— Смотрите, когда-нибудь не проговоритесь при моем отце, — сказала мисс Вэр. — Если бы он знал, что вы подаете мне такие советы, милая Люси, вам пришлось бы навек проститься с замком Эллисло.

— Вот уж простилась бы от всего сердца, — воскликнула ее подруга, — если бы только знала, что и вы оттуда ушли и приютились под покровительство человека, который был бы к вам подобрее вашего естественного покровителя! О, если бы мой бедный отец был здоров по-прежнему, с какой радостью он приютил бы вас, пока не кончится это глупейшее и жестокое сватовство!