Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

— Ну, так сейчас, погодите, — сказал Уэстбернфлет, — а впрочем, еще вот что, отойдите-ка от двери на пистолетный выстрел. Вашему слову я верю, Эрнсклиф, а так все-таки вернее будет.

«Ох, приятель, — думал про себя Габби, отходя подальше от дверей, — попадись ты мне на Турнирном лугу, да будь при мне пара свидетелей из порядочных людей, я тебя так угощу, что рад будешь хоть с переломанными ногами уйти, за то, что осмелился прикасаться к тому, что мне принадлежит!»

— А ведь он оказывается просто трусом, этот Уэстбернфлет, — сказал Саймон из Хэкборна, несколько разочарованный тем, что разбойник так скоро сдался, — он своему отцу и в подметки не годится.

Между тем внутренняя дверь из башни растворилась, и в сводчатом проходе между нею и наружной дверью показалась фигура старухи, матери разбойника. Потом вышел сам Уилли, ведя за руку молодую женщину, а старуха тщательно заперла за ними дверь и сама осталась караулить ее в качестве неусыпного стража.

— Пусть двое из вас подойдут сюда, — сказал Уэстбернфлет, — и примут ее с рук на руки, в целости и добром здравии.

Габби с живостью бросился вперед навстречу своей суженой, а Эрнсклиф потише последовал за ним, на всякий случай. Но вдруг Габби, с выражением глубочайшего огорчения, замедлил шаг, тогда как Эрнсклиф, напротив, побежал скорее и на лице его отразилось нетерпеливое удивление.

Оказалось, что освобожденная ими пленница была совсем не Грейс Армстронг, а мисс Изабелла Вэр.

— Где же Грейс? Где Грейс Армстронг? — воскликнул Габби вне себя от досады и негодования.

— Она не в моих руках, — отвечал Уэстбернфлет, — коли не верите, позволяю вам обыскать башню.

— Подлый негодяй, ты мне ответишь за нее, или я убью тебя на месте! — сказал Эллиот, прицеливаясь из ружья.

Но подошедшие товарищи окружили его и отняли у него ружье, заговорив все разом:

— А как же рука и перчатка? Ведь на честь и совесть! Габби, погоди, постой! Мы обязаны сдержать свое слово, хотя бы Уэстбернфлет и оказался величайшим плутом.

Видя со всех сторон такую поддержку, разбойник снова принял самоуверенную осанку, которую было совсем потерял, когда Эллиот начал угрожать ему.

— Я свое слово сдержал, господа, — сказал он, — и надеюсь, что после этого никто из вас не поднимет на меня руки. Если это не та пленница, которую вы искали, — продолжал он, обращаясь к Эрнсклифу, — возвратите мне ее обратно. Я за нее отвечаю перед теми, кто имеет на нее права.

— Ради самого Бога, мистер Эрнсклиф, защитите меня! — сказала мисс Вэр, прильнув к своему избавителю. — Не покиньте меня хоть вы… а то все меня покинули!

— Не бойтесь ничего, — шепнул ей Эрнсклиф, — я буду вас защищать до последней капли крови! — Потом, обратясь к Уэстбернфлету, он сказал: — Негодяй, как ты осмелился оскорбить эту леди?

— На этот счет, Эрнсклиф, — отвечал мародер, — я буду отвечать перед теми, кто больше вашего имеет права задавать мне подобные вопросы; но раз вы явились с вооруженными силами и самовольно отнимаете ее у тех, кому она поручена своими родными, я желал бы знать, как вы за это ответите? Но это уж ваше дело… Не могу же я один защищаться против двадцати! Этого никто с меня и не потребует.

— Он лжет самым бессовестным образом, — сказала Изабелла, — он силой отнял меня у родного отца!

— А может быть, он нарочно подстроил, чтобы вы так думали, голубушка, — возразил разбойник, — но все равно, это меня не касается, и пусть будет по-вашему… Так не желаете отдавать мне ее обратно?

— Обратно, вам? Уж конечно, нет, — отвечал Эрнсклиф, — я беру мисс Вэр под свое покровительство и провожу ее в сохранности всюду, куда ей угодно.

— Ладно, ладно; может быть, вы с ней заранее сговорились на этот счет, — сказал Уилли Уэстбернфлет.

— А что же Грейс? — прервал его Габби, вырываясь из рук товарищей, которые все время тщетно ставили ему на вид нерушимость поручительства, на основании которого мародер решился выйти из своей башни. — Где Грейс? — крикнул опять Габби и, обнажив саблю, кинулся на Уэстбернфлета.

Испуганный разбойник закричал:

— Ради бога, Габби, сперва выслушайте меня! — И бросился бежать без оглядки.

Мать его держала дверь открытой и захлопнула ее в ту самую секунду, как ее сын вскочил в башню; но Габби преследовал его по пятам и с размаха с такой силой ударил саблей, что оставил порядочную щель на косяке, где она видна и поныне и служит очевидным доказательством того, какие водились силачи в старые годы. Прежде, нежели Габби успел повторить удар, дверь затворили и задвинули внутренними засовами; а спутники его собрались снять осаду уэстбернфлетской башни и потребовали, чтобы он непременно уехал вместе с ними.