Черный халифат

Но в чем бы ни заключались причины, заставлявшие инструктора сомневаться, Петр не дал ему повода, участвуя в погроме священной обители.

Тринадцать монахинь взяли в заложницы и еще трех послушниц с игуменьей.

Горюнова волновала безопасность этих женщин. Он увещевал боевиков, напирая на то, что заложниц, несомненно, обменяют либо на деньги, либо на пленных игиловцев. А если нарушить «товарный вид», переговоры и обмен усложнятся.

Тогда всю свою злобу они обрушили на небольшой храм – жгли, стреляли по стенам, выдергивали иконы с их мест. Поворовали утварь, старинные иконы, статую Иисуса. Когда Петр зашел в храм, там уже все было кончено, разрушено, истоптано, сожжено. В алтаре горел и чадил иконостас страшной большой свечой.

У Петра пошли мурашки по плечам и спине от ужаса содеянного. Возникло сильное желание выбежать из оскверненного храма и полоснуть очередью по этим выродкам. А еще лучше забраться в кузов пикапа и ударить по ним из пулемета.

Но он стоял, словно прирос к полу, завороженно глядя на потрескивающие в костре иконы, показавшиеся не слишком ценными игиловцам. Закопченные стены стали под цвет флага боевиков, словно захлестнуло этот маленький храм черным полотнищем злобы и бесовщины.

Горюнов порывисто вышел из храма. Над скалой голубело хрустальной синевой декабрьское небо, боевики тащили скульптуру Иисуса к грузовику. Группу бледных испуганных женщин в черных монашеских одеяниях погнали туда же. Из открытых дверей храма выметало сквозняком черный едкий дым.

Глядя на все это, Петр подумал, что бы нарисовал в наше время Верещагин? Ужасавший раньше курган из человеческих черепов воспринимался теперь уже не так остро. Изгнание из рая, с выносом Иисуса, осквернением ислама ублюдками из ИГИЛ? Вытеснение старых религий – приход антихриста, истребление людей с помощью слепой неумолимой машины терроризма? Тут как нельзя кстати пришелся бы черный квадрат Малевича.

Петр сел в свой пикап, ощущая полную опустошенность, и думая: «Лишь бы монашек не поубивали». Если бы не висело на нем невыполненное основное задание, он бы сейчас махнул рукой на все и попытался бы пробиться на своей машине к Дамаску. Но он дождался, когда в «Тойоту» погрузились боевики, в салон влез Ильяс, и Горюнов повел пикап в сторону Ракки…

Ильяса он держал почти во всех вылазках при себе. Парень был совершенно сломлен. Он доверился Петру, признавшись, что не готов воевать и хочет убраться отсюда восвояси как угодно. Горюнов обещал ему помочь, сам не вполне понимая, как именно это осуществит. Взамен просил сообщать о ситуации вокруг русского пленного инженера. Оказалось, что Ильяс дальний родственник Аюба, поэтому обитает в его доме, а значит, может контролировать обстановку.

Наконец Аббас в один из январских дней позвал Петра к себе в кабинет. Курд пил крепчайший кофе, которым угостил и Горюнова. Тот чуть не поперхнулся, отпив из чашки.

– Как ты это пьешь?!

– Ну да, Зара говорила, что ты любишь иракскую бурду – с мятой и половиной стакана сахара на несколько капель чая.

– Кто что любит!

– Ты же вставляешь, где надо и не надо арабские поговорки… Так получи еще одну для коллекции: «Любишь сладкое – терпи и горькое».

– Ладно, уел. А что звал? Не поговорками же кормить и кофе своим, вышибающим слезу. – Петр снова героически отпил из чашки, чтобы не обижать хозяина.

– Есть дело. Поедешь в Россию. – Аббас посмотрел удивленно. – Не рад?

– А у тебя случайно нет газа нервно-паралитического свойства? Что-нибудь вроде инкапаситанта.

– Ну, допустим, я смог бы его раздобыть, хотя маловероятно. Кого ты собрался с его помощью отключать? Уж не аль-Багдади ли случайно? Антидот тоже нужен? Или тебе безразлично, придут в себя твои жертвы или нет?

– Жертвы? – покачал головой Петр. – Меня интересует дом Аюба, вернее, его полуподвал…

– Пленник? – приподнял брови Аббас.

– И сейф.

– Деньги или паспорта? – курд встал, прошелся по кабинету, выглянул за дверь и затем плотно притворил ее. – Так газом ты травить кого собрался? Русский тоже пострадает, или ты планируешь снабдить его каким-то образом антидотом? Но спешу тебя расстроить. Очень велика вероятность, что он погибнет. Органофосфаты воздействуют на нервную систему. Здоровый человек, которому введено противоядие, скорее всего, выживет, а русский уже давно в плену, нервы истощены, здоровье на пределе. Если не помрет, может съехать с катушек.

– Про газ я к слову болтнул, – Петр нервно щелкнул застежкой кобуры. – Это я к тому, как вывести из дома пленника и уволочь содержимое сейфа, чтобы обитатели дома не чухнулись. – Он угрюмо добавил: – Только если газом усыпить.