Чёрный хребет. Книга 4

– Мы все теряли близких людей в мелких стычках между деревнями. Но теперь никто из нас больше не погибнет. Фаргар на нас больше не нападёт, а мы на них. Вместо того, чтобы воевать друг с другом, мы можем нападать на другие деревни. Делать всё то же самое, что и раньше, но оставить дом безопасным. Это на самом деле очень умно: вместе мы настолько сильны, что перед нами не устоит никто! Реально никто!

Поверить не могу, что слышу такое!

Перед нами уникальный человек, феномен!

Готов выбросить из головы накопившуюся за поколения ненависть и трезво посмотреть на сложившуюся ситуацию. Это не просто дикарь, а умнейший из дикарей. Мне Дверон казался весьма сговорчивым, а оказалось, что Зитрус его обошёл.

А посмотреть на него – никогда не скажешь, что под этой лысой черепушкой, с вытатуированной змеёй, скрывается человек, который видит дальше собственного носа.

Всё это время я считал, что он покрыт боевыми шрамами с ног до головы, а оказывается, что это не шрамы, а жизненный опыт. Волей-неволей станешь задумываться о смысле бытия, когда столько раз лежишь на земле и истекаешь кровью.

– Спасибо, – говорю. – Для меня очень важно услышать такое.

На лице Зитруса появляется лёгкая улыбка. Кажется, он сильно смущён от того, что ему пришлось извиняться за свои мысли и поведение.

– А ещё мне очень нравится твой праздник, – говорит. – Даже не так, нам очень нравится твой праздник. Я поговорил с ребятами и оказалось, что большинство из нас рады повеселиться, хоть и скрывают это.

Уж конечно им нравится. Фаргар принёс столько дармового алкоголя, что хватит раскрепостить даже самых негативно настроенных. А когда ты пьян и весел – трудно обижаться на организатора праздника.

– В общем, – продолжает Зитрус. – Пусть мы и ведём себя слегка враждебно, но это из гордости.

– Понимаю, – говорю.

– Так что... вот. Это всё, что я хотел сказать.

Зитрус протягивает руку, пожимаю её. Надо же, я принёс этот жест и теперь он распространяется по деревням как общепринятый. Только здесь им пользуются и дети, и женщины, вообще все.

Стараюсь скрыть свою радость.

Это намного больше, чем я рассчитывал получить от праздника. Изначально я хотел, чтобы между деревнями уменьшилась пропасть, но она, похоже, стала настолько мала, что теперь её можно перешагнуть.

И только недовольное лицо Хоба, который смотрит в нашу сторону, портит всё впечатление.

Надеюсь, однажды парень сможет оставить старые счёты и забыть о том, как сильно он ненавидит окружающих людей.

Глава 11

Внезапно праздник превращается из сборища, где каждый присутствующий отбывает повинность, в лёгкий и ненавязчивый.

Теперь все вовлечены в состязания и либо учавствуют в них, либо болеют за своих фаворитов. Особенно друзья из Дигора. Их среди нас меньше всего, но кричат они громче всех.

– Гарн! – кричит Хуберт с другой стороны поля. – Ты же добавил меня к победителям?

– Добавил! – кричу с недовольным видом.

Хуберт только что болевым приёмом заставил сдаться одного из наших парней. Если в фехтовальном турнире Дарграг одерживал победы чаще всего, то в рукопашной схватке наша деревня терпела поражение за поражением. У нас и так было не много участников, а к концу первого этапа осталось всего семь: Чемпин с Брасом, Буг, Роддер, Торнат, Гланд и Симмос.

Ничтожное количество в сравнении с двумя с половиной сотнями участников из других деревень.

Как оказалось, основная часть нашего воинства – слишком молоды и недостаточно сильны, чтобы противостоять крепким мужикам из Орнаса, Фаргара, Дигора.

– Надо было добавить весовые категории, – говорю.

– Чего? – спрашивает Вардис.

У моего брата под глазом начинает расплываться фингал от удара Зитруса. Помощник старосты Орнаса оказался весьма прытким и легко выкинул моего брата из состязания. Ещё одна причина, почему тот изменил своё отношение к празднику – сразил двух соперников и внезапно ощутил азарт победы.

– Весовые категории, – говорю. – Чтобы тяжёлые бились с тяжёлыми, а лёгкие с лёгкими. Я, например, вешу раза в полтора меньше Симона. У меня против такого нет никаких шансов.

– Если ты слишком дохлый – нечего лезть драться, – философски замечает Вардис. – Нечего всякую ерунду выдумывать. Категории какие-то.

– Может, ты и прав.

После первого этапа соревнований мы объявили небоевые дисциплины: бег на короткую дистанцию, бег на длинную, а так же метание камня и стрельбу из лука по мишеням. На этот раз участников оказалось намного больше, пришлось назначить отдельных людей на каждый вид состязаний, чтобы они записывали результаты.

– Пойду подкину чего-нибудь в топку, – говорит Вардис. – Принести тебе еды?

– Кувшин с водой, пожалуйста.

Брат уходит, а я слежу, как окружающие прикладываются к бурде, которую Фаргар по какой-то причине считает вполне приемлемым алкоголем. К середине второго дня присутствующие выпили весь мёд, который доставил Дигор. Это был очень вкусный, но слабый напиток в процентном содержании спирта.

Осталось лишь пойло.