Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

Корсар быстро оглянулся и не смог сдержать глухого проклятия. Три его флибустьера, разгоряченные схваткой и собираясь, видимо, расчистить дорогу капитану, бежали, преследуя врагов.

Он прислонился к стене, чтобы не дать себя окружить, и, выхватив из-за пояса один из пистолетов, крикнул во всю мощь своего голоса:

– Ко мне, флибустьеры!

Голос его был заглушен мушкетным выстрелом. Один из пятерых выстрелил, в то время как другие обнажили шпаги.

Пуля расплющилась о стену в полутора дюймах от головы пирата.

– Дьявол! – пробормотал Корсар.

Он поднял пистолет и выстрелил. Один с мушкетом, пораженный в грудь, упал, не издав даже крика.

Корсар отбросил разряженный пистолет и выхватил второй. Не медля, он вскинул пистолет и нажал на спуск, но курок лишь металлически лязгнул. Отсыревший порох не загорелся – произошла осечка.

– Проклятие! – воскликнул он.

– Сдавайтесь! – крикнул кто-то из испанцев.

– Сейчас!.. – бешено заорал Корсар.

Он оторвался от стены и кинулся на врагов, нанося удары налево и направо. Второй мушкетер упал рядом с первым. Остальные тесно сгрудились, преградив ему путь.

– Ко мне, флибустьеры! – снова закричал капитан.

В ответ раздалось лишь несколько выстрелов. Похоже, на противоположном конце улицы разгорелась жестокая схватка. Оттуда доносились вопли, ругательства, лязг оружия.

– Постараемся разделаться с этими кабанами, – пробормотал Корсар, – пока кто-нибудь не придет мне на помощь.

Чтобы не дать окружить себя, он снова быстро отступил и оперся о стену. Трое противников наступали на него, делая выпад за выпадом, торопясь покончить с ним раньше, чем подоспеют его флибустьеры. Они уже признали в своем противнике знаменитого морского разбойника. Однако, видя, что им приходится иметь дело с искусным фехтовальщиком, все трое держались осторожно, стараясь не слишком-то выставляться.

Отражая удары и продвигаясь вдоль стены, Корсар почувствовал, как кирпичная кладка за спиной сменилась деревом, и понял, что находится перед дверью.

– Если дверь не откроется, мне нелегко будет устоять против этих трех негодяев, – прошептал он.

В этот момент вверху послышался женский крик:

– Колима!.. Его убивают!..

«Индейская девушка! – подумал Корсар, продолжая отбиваться. – Ну что ж, хоть какая-то помощь!»

В то время как трое нападавших теснили его со всех сторон, все убыстряя свои выпады, на противоположном конце улицы слышались крики Кармо и Ван Штиллера, доносился звон шпаг.

Надеяться на помощь с их стороны пока что не приходилось. Флибустьеры ввязались в ожесточенную схватку; их, возможно, для того и заманили туда, чтобы изолировать Корсара.

Тем не менее он не терял присутствия духа. Опытный фехтовальщик, Корсар молниеносно парировал выпады трех противников и время от времени сам наносил удары. Но ему было трудно в одиночку противостоять этим трем шпагам, которые атаковали со все большим ожесточением. Два выпада с их стороны уже достигли цели, разорвав его камзол и слегка задев кожу. А плащ, который служил ему щитом, уже превратился просто в лохмотья.

Он частично парировал внезапный удар в левый бок, в направлении сердца, но лезвие все же вонзилось в тело.

– Ах, собака!.. – закричал он и, прежде чем противник высвободил конец своей шпаги, запутавшейся в складках плаща, сам в ответ нанес ему точный удар.

Лезвие его шпаги вонзилось в горло испанца, задев артерию.

– Третий! – воскликнул Корсар, отражая новый выпад.

– Тогда получай это! – проревел один из оставшихся фехтовальщиков, нападая на него.

Корсар отпрыгнул назад, застонав от боли.

– Давай, Хуан! – закричал тот, повернувшись к товарищу. – Еще один выпад – и мы покончим с ним.

– Посмотрим! – сквозь зубы пробормотал Корсар, яростно бросаясь на своих противников. – Получайте!

И двумя страшными ударами он поразил их одного за другим, но тут же почувствовал, что силы оставляют и его самого. Перед глазами плыло красное облако.

– Кармо!.. Ван Штиллер!.. На помощь!.. – прошептал он едва слышно.

…Плащ, который служил ему щитом, уже превратился просто в лохмотья.

Он приложил руку к груди, и она окрасилась кровью. Отступив к двери, он бессильно оперся на нее. Голова кружилась, в ушах глухо шумело.

– Кармо!.. – прошептал Корсар в последний раз, и остатки сил покинули его.

Чьи-то поспешные шаги донеслись за дверью, заскрежетали отпираемые засовы. Смутно увидел он перед собой какую-то тень, почувствовал, как чьи-то руки приподнимают его, и сразу же потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит не на улице, где выдержал столь кровопролитное сражение, а покоится на удобной постели с голубым шелковым пологом, на белоснежных подушках, обшитых дорогими кружевами.

Изящный девичий силуэт склонился над ним, как будто следя за его движениями. Он тотчас узнал, кто это:

– Яра!

Молодая индианка поспешно встала. Большие нежные глаза ее были влажны, словно она плакала.

– Что ты здесь делаешь, милая? – спросил ее Корсар. – Кто перенес меня в эту комнату? А мои люди, где они?

– Не шевелитесь, сеньор, – сказала девушка. – Раны еще не затянулись.