Черный Котел

Он был бокастым, черным и величиной в половину человеческого роста. Он словно бы разинул круглую свою пасть, готовый поместить в себя человеческое тело. Края отверстия были выщерблены и побиты, а бока потерты, в рубцах и царапинах. Вся поверхность Котла была как бы изъедена темными ржавыми пятнами, однако Тарен догадывался, что это вовсе не ржавчина. Треснувшую толстую ручку Котла скрепляла железная полоса. С обоих боков вдобавок торчали два железных кольца, похожие на звенья огромной цепи. Хоть Котел и был чугунным, но казался живым, источающим грозное, древнее зло. Сквозной ветерок заиграл в отверстии, и тут же в чреве Котла что-то заворчало, забормотало, будто ожили там забытые голоса замученных мертвецов.

– Это и есть Черный Крохан, – прошептал Тарен. Трепетный страх охватил его. Он хорошо понимал ужас Гурги, потому что даже вид Котла обливал холодом сердце. Тарен отвернулся, не осмеливаясь взглянуть еще раз на чугунное чудовище.

Ффлеуддур побледнел. А Эйлонви, словно пытаясь сдержать крик ужаса и отвращения, прижала ладошку ко рту. Гурги забился в угол, его сотрясала крупная дрожь. Он не радовался, что нашел Котел, не издавал победных криков, только все глубже зарывался в солому, желая сделаться крохотным, исчезнуть совсем.

– Да, это, кажется, он, – с трудом разлепляя губы, проговорил Ффлеуддур. – Но может быть, – с надеждой добавил бард, – это и не тот Котел. Они ведь сказали, что у них целая куча котлов. Как бы нам не ошибиться.

– Это Крохан, – уверенно сказал Тарен, – Я видел сон о нем. Да и без всяких снов узнал бы его, потому что чувствую, как он источает зло.

– Я тоже, – прошептала Эйлонви. – Он полон смерти и страдания. Теперь я понимаю, почему Гвидион хочет уничтожить его. – Она обернулась к Тарену. – Ты был прав, бросившись без промедления на его поиски. – Она снова содрогнулась. – Беру назад все гадкие слова, что я тебе говорила прежде. Крохан нужно уничтожить как можно скорее.

– Да, – вздохнул Ффлеуддур, – полагаю, что это все-таки Крохан. И почему он не маленький котелок? Будет немало возни с этим уродливым, неповоротливым чудовищем. И все же, – он снова вздохнул, – придется его утащить. Давайте сделаем это сейчас же! – вдруг воодушевился он. – Ффлам никогда не колеблется!

– Нет! – вскричал Тарен, удерживая рукой расхрабрившегося барда. – Нам нельзя уносить его днем. И не стоит оставаться здесь дольше, иначе колдуньи догадаются, что мы его нашли. Дождемся ночи и с помощью лошадей вытащим его отсюда. Теперь же нам лучше вернуться в сарай и вести себя так, будто ничего не произошло.

Они быстро убрались в сарай. Оказавшись вдали от Крохана, Гурги приободрился.

– Хитрый Гурги нашел его! – принялся он, как обычно, расхваливать себя. – О да! Он всегда находит то, что потерялось! Он нашел поросюшку, а теперь добрался до этой кошмарки для варки. Добрый хозяин наградит скромного Гурги?

При этом он все же ежился и морщился от страха. Тарен потрепал Гурги по плечу, успокаивая его.

– Да, дружище, – сказал он, – ты помогал нам не раз. Но я и помыслить не мог, что они прячут грозный Крохан в пустом курятнике под кучей гнилой соломы. – Он с сомнением покачал головой. – Боюсь, что здесь что-то не так.

– Ничего странного, – сказал бард. – Они поступили очень умно и хитро: затолкали Котел в самое неподходящее место. Они понимали, что никто и не подумает искать его в заброшенном курятнике.

– Возможно, – согласился Тарен. – Но возможно и другое. – Он нахмурился. – Вдруг они хотели, чтобы мы его нашли?

Наконец путники попытались заснуть, зная, какая трудная и опасная ночь им предстоит. Ффлеуддур и Гурги уснули мгновенно. Эйлонви свернулась калачиком, укутанная плащом и наваленной сверху кучей соломы. Тарен был настолько встревожен и обеспокоен, что и глаз не мог сомкнуть. Он молча сидел у стены сарая. В руках он держал толстую веревку, которую нашел в своей дорожной сумке. Они решили подвесить Котел между двух лошадей и попытаться переправиться через Болота, а потом найти укромное место, где и уничтожить Крохан.

Хижина не подавала никаких признаков жизни. Однако с наступлением ночи в окне неожиданно замерцало пламя свечи. Тарен тихо поднялся и украдкой выскользнул из сарая. Он подошел к хижине и, укрывшись в тени, приник к маленькому окошку. Мгновение он стоял окаменевший, пораженный увиденным. Затем повернулся и без оглядки кинулся назад.

– Я видел их там, в хижине! – зашептал он, растолкав Ффлеуддура и Гурги. – Они совсем не похожи на себя прежних!

– Что? – спросонья спросила Эйлонви, услышав их шепот. – Может, ты заблудился и заглянул не в ту хижину?

– Ничего подобного, – возразил Тарен – А если не веришь, иди и посмотри сама. Они изменились. Их по-прежнему трое, но они другие. Одна из них чесала шерсть, другая – пряла, а третья – ткала.

– Ну и что? – пожал плечами бард. – Развлекаются старушки, не так уж много занятий по вечерам среди унылых болот.

– Я должна пойти поглядеть сама, – объявила Эйлонви. – Ничего странного в том, что они ткут-прядут. Но как они могли измениться? Этого я не представляю.