Черный лебедь

Себастьяно уехал, и Эстер больше ничего не слышала о нем. Она была уже на четвертом месяце беременности, но даже не думала, что когда-нибудь они снова увидятся. Судьба свела их на презентации нового филиала издательства «Монтальдо», расположившегося в особняке на виа Меравильи. Эдисон привез из Соединенных Штатов новую ротационную машину, и производственные мощности типографии резко возросли. В числе прочих гостей был приглашен и архиепископ, который явился в сопровождении нескольких высокопоставленных прелатов. Несмотря на церковное одеяние, Эстер сразу узнала среди них Себастьяно, своего нежного и страстного любовника, отца ее будущего ребенка. И взгляды, которыми они обменялись, сказали им о том, что они по-прежнему испытывают любовь друг к другу.

Эстер встала с кровати, вышла из спальни и прошла по длинному коридору до комнаты няни. Бесшумно открыв дверь, она подошла к колыбели дочери, нежно взяла спящего ребенка на руки и вышла.

Вернувшись в свою спальню, она положила девочку на кровать, сама легла рядом и долго шептала малышке ласковые слова, словно стремилась передать часть своей любви к дочери кому-то еще.

1940 год СЕМЬЯ

Глава 1

Маленький пруд в глубине парка, защищенный обрывистой стеной искусственных скал, казался зеркалом в зеленой раме. Среди белых и желтых кувшинок по воде скользили лебеди: три белых и один черный. Этот идиллический уголок Эдисон Монтальдо устроил в память о том красивом пруде, который он видел в детстве. Однажды, бродя в окрестностях Модены, Эдисон остановился у ворот одного богатого поместья, завороженный красивыми птицами, которые горделиво прогуливались в парке.

Старый садовник, пропалывавший клумбу с розами, заметил удивление мальчика и восторг, с которым тот разглядывал птиц.

— Ты никогда не видел раньше павлинов? — спросил он, подходя к калитке.

— Только на картинках в школьном учебнике. Эдисону было восемь лет, и школа для него была источником всех знаний о мире.

— Нравятся они тебе? — улыбнулся старик.

— Очень нравятся, — воскликнул мальчик. — Они еще красивее, чем на картинках.

— Красивые, но глупые, — сказал садовник. — Как и лебеди. Вон там, за деревьями, — он махнул рукой в сторону парка, — есть небольшой пруд с лебедями. Ты их видел когда-нибудь?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— И лебедей не видел? Ну, пойдем.

Старик толкнул калитку, и она со скрипом отворилась.

— Входи. Я покажу их тебе. Не бойся, хозяев нет дома, — успокоил он мальчика, подбадривая его улыбкой.

Много лет назад у этого человека от дифтерита умер маленький сын, и с тех пор он тосковал о нем и искал его черты в лицах всех детей такого же возраста, которых встречал.

Чудесный парк так поразил маленького Эдисона, что многие годы он мечтал о павлинах и лебедях; особенно о лебедях, плавающих в неподвижной воде пруда, усеянного белыми и желтыми кувшинками. Прошло больше тридцати лет, и вот теперь трое его детей сидели на берегу озера и наблюдали за неторопливыми движениями великолепных птиц. Их младшая сестренка, завернутая в белоснежное кружевное покрывало, спала на руках у матери.

— Мама, а для чего нужны лебеди? — спросил Джанни.

— Не знаю, — ответила Эстер.

Она не слишком любила этих больших молчаливых птиц, которые издавали слабые жалобные крики лишь перед смертью.

— Зачем они нужны? — продолжал приставать к ней малыш. — У павлинов красивый хвост, куры несут яйца, а что делают лебеди?

— Лебеди означают богатство, — вмешался Эмилиано. — Они бывают лишь у богатых людей. Папа родился бедным, — объяснил он, — а мама богатой. Без маминых денег папа никогда не стал бы крупным издателем и не смог бы купить лебедей.

— Значит, без маминых денег у нас не было бы этих птиц с длинной шеей? — вмешалась Валли, заинтересовавшись разговором о деньгах.

— Валли! Эмилиано! — возмущенно прикрикнула Эстер. — Кто вам внушил такие мысли?

По сути дела, дети говорили правду, но, высказанная с наивной детской прямотой, она задевала главу семьи.

— Тетя Полиссена, — ответила Валли, подходя к матери. — Она говорит, что все Монтальдо — гадкие утята, а ты — лебедь по благородству и красоте.

— Ваша тетя говорит много глупостей, — отрезала Эстер. — Не следует повторять ее нелепую болтовню.

— Мама, если бы ты превратилась в лебедя, то какого цвета ты бы была? — спросил Джанни, чтобы привлечь к себе внимание.

— Сначала надо стать лебедем, — рассеянно ответила мать.

— Нет, правда, мама, — капризно протянул Джанни.

— Не кричи, — укорила его мать, — разбудишь сестренку.

Маленькая Лола уже морщила лобик и кривила губки, готовясь проснуться.

— Мы решили, что мы были бы белыми, — изрек Джанни.

— Хорошо, будьте белыми. Только тише, — сказала Эстер.

— А черный лебедь — это Эмилиано. Он самый большой и к тому же странный, — добавила Валли.