Черный легион

Сколько раз ему казалось, что группа окончательно заблудилась и теперь придется часами петлять, чтобы набрести на какой-нибудь хуторок или хотя бы наткнуться на тропинку! Но вот Перс останавливался, несколько минут стоял, опустив голову, словно всматривался в невидимые для остальных следы или прислушивался к внутреннему голосу, а затем вдруг оживал и решительным жестом указывал: «Туда. В километре отсюда охотничья тропа». Иногда пророчествовал еще более определенно: «Держаться. Через полчаса выйдем к охотничьей избушке».

И все происходило так, как он предполагал. При этом Перс не пользовался словами: «может быть», «наверно». Он объявлял свое мнение тоном полководца, принявшего то единственно верное решение, которое только и может спасти остатки его воинства.

– Куда он ведет нас, черти б его побрали? – время от времени возмущался Чолданов, который до появления в группе Перса считался большим и уважаемым знатоком лесных троп. – Пора пробиваться к шоссе или железке.

– Пусть ведет, – спокойно отвечал Курбатов. – Самое разумное, что мы можем предпринять сейчас, это положиться на чутье этого азиата. Главное, чтобы он вел нас в сторону Волги.

Поднявшись на небольшой кряж, Курбатов приказал группе отдыхать, а Радчуку велел взобраться на сосну и в бинокль осмотреть окрестности.

– Кажется, пришли, – тотчас же доложил поручик. – Прямо по курсу, в километре отсюда, усадьба. Чуть дальше – небольшой поселок, за ним железнодорожный мост. Железку пересекает шоссе, выводящее к автомобильному мосту, находящемуся левее поселка.

– Ясно, это поселок Озерный, – сразу же определил Перс, заглядывая в карту, которую Курбатов развернул на коленях. – Дорожники в нем осели.

– Именно там нас и ждут, – заметил Тирбах. – Такие поселки для того и существуют, чтобы их вовремя обходить.

– Неподалеку два лагеря «врагов народа», – сказал Перс. – Скольких их, беглых, переловили в окрестностях этого поселка – умом не постичь. Причем бежавших не только из этих лагерей.

– Два моста, благодаря которым можно избежать купели в сибирской реке. Надежда вызвать сочувствие у кого-то из поселковых, а значит, получить еду и хоть какую-то одежду… – согласно кивал Курбатов, постукивая указательным пальцем по карте.

Он не обратил внимания на то, что Радчук поспешно спустился со своего наблюдательного пункта и побежал куда-то по склону.

– Князь, сюда! – послышался его голос через минуту, хотя переговариваться Курбатов приказал только шепотом.

Тело мужчины висело, перегнувшись, на приземистой ветке сосны, лицом вниз. Оно висело здесь дня три, источая смрадный запах, который не долетал до стоянки группы только потому, что ветер относил его в другую сторону. Одежда несчастного не оставляла сомнения, что он из беглых.

– Ну и зачем ты привел нас сюда? – поморщился Курбатов, отворачиваясь от разлагающего трупа.

– Обратите внимание на руки. Прежде чем взвалить тело на ветку, убийца, кстати, выстреливший беглецу в спину, отрубил обе кисти, – терпеливо объяснил Радчук, исследуя тело с дотошностью судмедэксперта.

– Эй, господа, вон еще одно тело! – заставляет вздрогнуть Курбатова голос Кульчицкого. Польский аристократ брезгливо держался подальше от находки Радчука. Отойдя от подножия возвышенности, он преодолел неглубокий овраг, но как раз там наткнулся на труп еще одного беглеца. – Кажется, у него тоже отрублены кисти рук. О, да здесь неподалеку еще два скелета.

Князь вопросительно взглянул на Перса, но тот молча ушел в сторону оврага и довольно скоро наткнулся на два скелета с обрубленными руками.

– Все ясно. Где-то рядом есть пещера. Людоловы отводили свои жертвы сюда, якобы для того, чтобы укрыть, дать убежище.

– Что это за людоловы? Кто они?

– Добровольные помощники советской власти. Так их и называют. Из местных, хорошо знающих тайгу и имеющих оружие. Почти в каждом сибирском селе есть семья, которая промышляет тем, что вылавливает беглых политкаторжан. Одна из таких семей живет где-то поблизости.

– Она убивает беглых политических и отрубает им кисти. Зачем?

– Главное – убить. Потом тело нужно привезти в лагерь для опознания, это обязательно. По акту опознания людолова награждают.

– Орденом?

– Несколькими килограммами муки, мяса или крупы, но чаще всего – денежной премией. У них это называется «подарком вождя народов».

– Но эти-то тела оставлены здесь, – заметил Курбатов.

– С транспортом в последнее время туговато, война как-никак. С лагерей перестали направлять машины или повозки. Зато разрешили предъявлять кисти рук. Только обязательно обе. В НКВД сверяют по отпечаткам пальцев.

Курбатов и Кульчицкий мрачно переглянулись.

– Почему тогда обе? – не понял поручик.

– Большевистская хитрость. Вдруг кто-то пожалеет беглого, отрубит только одну, а самого зэка отпустит. Без обоих кистей человек не выживет – это уж точно.

– Средневековье. Дикая инквизиция. Варвары, – изумленно бормотал Кульчицкий.