– И сколько же вы тянули с арестом, который следовало произвести немедленно? Четыре дня?! – В голосе Макино слышалась издевка. – Девица, вне всякого сомнения, виновна, а ваша медлительность наводит на мысль, что вы скорее потакаете преступникам, нежели блюдете закон.
Чтобы он, Сано, потакал Хару, которую в действительности презирает и считает убийцей! И как только мог Макино такое выдумать!
– Если речь идет о тяжком преступлении, важно провести тщательное расследование, прежде чем кого-либо обвинять, – оскорбленно возразил Сано. – А тщательные расследования требуют времени.
– Вот вы и дотянули, пока не начались беспорядки, – ввернул Макино. Очевидно, он уже знал о погроме и винил в нем Сано. – Когда судят преступницу?
– Суд будет назначен тогда, когда я проясню последние детали, – ответил Сано.
Лица старейшин выражали резкое осуждение: бакуфу предпочитало, чтобы казни преступников проводились вскоре после их поимки.
– Полагаю, поэтому доклад министра о секте так важен для вас, – процедил Макино. – Теперь мне понятен смысл ваших отношений с министром. Он использует вас ради собственных целей, а вы его – чтобы затянуть правосудие.
– Правосудие не может свершиться, если вина подозреваемого не доказана, – возразил Сано, избегая дальнейшего разговора о министре.
Пусть только попробует оправдаться пустяками или небылицами после всего, что он вытерпел! Оставалось верить, что Рэйко оценит те жертвы, на какие он пошел ей в угоду, – размолвки с советом старейшин обходились недешево.
– Министр Фугатами еще ни разу не предоставил улики преступной деятельности Черного Лотоса, – сказал Макино. – Его фанатичная борьба с сектой разозлила ее последователей в бакуфу и оскорбила многих чиновников. Весьма вероятно, что вскоре нам следует ожидать назначения нового министра святилищ и храмов.
Многозначительный взгляд Макино, без сомнения, означал, что, когда Фугатами попадет в опалу, Сано разделит его участь.
– Полагаю, мы ждали достаточно, – подытожил Макино. – Заседание окончено. Сёсакан-сама волен идти.
Когда Сано согнулся в прощальном поклоне, старейшина добавил:
– Мы не одобряем тех, кто злоупотребляет своими полномочиями или тратит наше время.
– Брось маме мячик, Масахиро-тян! – прокричала Рэйко.
Мальчуган топал по садику, держа над головой тряпичный мяч. Потом он остановился и, смеясь, запустил мячом в Рэйко. Тот описал низкую дугу, шлепнулся на землю и откатился в сторону.
– Молодец! – Рэйко подобрала мячик. – Лови еще!
Она легонько подкинула мяч, и малыш бросился за ним, но упустил и тотчас побежал догонять. Рэйко улыбнулась. Солнце согревало ее лицо, освещало траву, красные листья кленов и прудик. Она соскучилась по их детским забавам; после нескольких дней, проведенных в разлуке с сыном, он стал казаться ей сильнее и ловчее. А как подрос! Однако и в радости Рэйко не забывала о Хару, тревожась за нее, и с нетерпением дожидалась, когда Сано вернется со встречи с министром на совете старейшин.
Тут Масахиро побежал к дому, крича:
– Папа!
Обернувшись, Рэйко увидела стоявшего на террасе Сано.
– О, ты уже здесь!
Обрадованная, она поспешила к нему, но, натолкнувшись на суровый взгляд, замерла как вкопанная у подножия лестницы.
– Что стряслось?
– Муж убитой сиделки сегодня напал на священников и монахинь Черного Лотоса и затеял погром, а министр Фугатами не явился на заседание. – Сано взял мальчика на руки, но улыбка, подаренная им сыну, поблекла, едва он продолжил: – Старейшины в гневе. Макино не упустил шанса осудить мое руководство расследованием. Фугатами вот-вот потеряет свой пост, и, если Макино употребит свое влияние на сёгуна, меня ждет то же самое.
– Не может быть! – ужаснулась Рэйко. – Мне очень жаль, что я втянула тебя в такие неприятности!
Сано кивнул, словно признав ее вину, но не приняв извинений.
– У министра была возможность поговорить, но он дал понять, что сказать ему нечего. Это был последний раз, когда ты вмешивалась в политику бакуфу.
Сердце Рэйко тревожно сжалось, как только она поняла, что у Сано появились веские основания отказаться выслушать министра.
– Не могу поверить, что Фугатами нарочно пропустил заседание, – сказала она. – Ему было так важно донести до тебя и до совета старейшин то, что стало ему известно... Должно быть, его задержали какие-то обстоятельства...
– Да будь он хоть на волосок от смерти, даже это его не оправдывает, – отозвался Сано.
Его слова повергли Рэйко в неизъяснимый ужас. Она бросилась в дом, клича служанок, чтобы послать за паланкином. Сано пошел за ней, неся Масахиро.
– Ты куда? – спросил он.
– В дом Фугатами. – Рэйко запахивала накидку. – Я должна знать, что случилось.
Сано опустил Масахиро на пол, и тот умчался по коридору.
– Я же ясно сказал, что не хочу иметь с ним ничего общего, а твои поездки только продлят наши отношения!
– Я не собираюсь с ним видеться. Я спрошу у его жены.
– И думать забудь. – Сано загородил дверь.
Отчаявшись, Рэйко выпалила: