Черный махаон

Парень кивнул с пониманием, протянул:

– Я-ясно. Значит, смерть от шоколада. Устроим!

18

Молодой мужчина неторопливо покинул здание аэропорта. Легкая спортивная сумка через плечо, в руках – кейс для ноутбука. Посмотрев на часы, спустился по лестнице, огляделся.

– Такси желаете? – к нему подошел прыщавый юнец в желтой жилетке с черными вышитыми шашечками на кармане.

Молодой мужчина окинул его холодно, без интереса. Покачал головой.

– А вам куда надо? – не унимался юнец.

– С вами – никуда. Я уже вызвал машину, – отрезал без раздражения.

Он был невысок ростом, чуть полноват. Тонкие пальцы выдавали в нем человека творческой профессии. Холеные руки, кажется, не знавшие физического труда, – только подтверждали это. Таксист с сомнением покосился на замершего у перил гостя, отошел на пару шагов, все еще в надежде «охраняя» свою добычу.

В зону прилета свернула черная тойота-леворулька, шустро проскочило мимо парковки такси и ловко притормозила рядом с гостем. Из окна высунулось круглое загорелое лицо с ослепительной и виноватой улыбкой:

– Здорово, Ник! Ты чего, без багажа, что ли?

Гость направился к тойоте, обогнул и сел на переднее пассажирское сидение рядом с водителем. Таксист слышал, как тот, кого назвали «Ник», пробурчал:

– Хотел сэкономить время.

А водитель беззлобно заржал.

Тойота мягко тронулась, пропустила парочку с ребенком на пешеходном переходе и вырулила к шлагбауму.

19

Яна сто лет так не смеялась.

Этот парень, Слава-Мстислав Олегович, потащил ее на набережную, своим ходом. Она качалась на его лонгборде, он держал ее за руку и не давал упасть. Иногда подставлял под колесики ногу, потому что тормозить на владивостокских горках Яна никак не могла научиться.

– Ну ты корпусом, корпусом-то хоть управляй, – он снисходительно смеялся, подставляя руку и крепкое плечо. – Да, е-мое, чего у тебя ноги-то прямые?

– Никогда не думала, что это недостаток… Не могу я вилять задом как непристойная женщина, – Яна ахнула и взвизгнула на крутом повороте, вцепилась в плечо парня. – Я глава крупного департамента в приличной конторе, между прочим.

– А падать на задницу как непристойная женщина ты можешь, глава крупного департамента в приличной конторе? – он вырулил лонгборд с застывшей на нем соляным столбом Яной на почти ровную дорожку, попробовал высвободить руку и позволить женщине скользить самостоятельно. Яна перехватила его для верности второй рукой. – Ты мне так пальцы сломаешь.

– Сам напросился, – Яна шумно сдунула прядь волос, прилипшую к вспотевшему лбу. Заметила пустую скамейку: – О, давай высадим мои побитые вашей мягкой подвеской косточки и дадим им утрястись.

Мстислав криво усмехнулся, покачал головой:

– Так ты никогда не научишься.

– Зато завтра смогу ходить, а то меня уже мучают тяжелые предчувствия.

И, не дожидаясь согласия парня, спрыгнула с доски, доковыляла до скамейки и плюхнулась, с наслаждением откинулась на спинку и вытянула ноги:

– Кааайф, – выдохнула, с трудом переводя дух. Парень докатился до нее, аккуратно сошел с доски и присел рядом. Яна стянула с плеч рюкзак, вытащила из него бутылочку с водой. – Даа, теперь я понимаю, почему скейтбордисты не страдают ожирением. Это ж похлеще часа в тренажерке. Сколько я ехала? Час?

Она сделала жадный глоток, закрутила крышку. Парень наблюдал за ней, улыбался уголками губ:

– Двадцать три минуты, – он смущенно почесал кончик носа, с трудом отвел взгляд от тонкого женского запястья, на котором поблескивала тонкая золотая цепочка с кулоном – простреленным сердечком.

– Врешь!

Мстислав закатил рукава толстовки, оголив до локтя руки, ссутулился, устраиваясь удобнее рядом с Яной.

– Восемнадцать тридцать: мы встретились на парковке. Потом ты переобувалась типа пять минут до девятнадцати ноль-ноль…

– Я собаку выгуливала…

– По барабану[15]. Пару минут еще оставляю на препирательства. Сейчас девятнадцать часов двадцать восемь минут. Итого двадцать три минуты ты, как ты выразилась «ехала», – он закатил рукав, показал циферблат.

Яна бросила взгляд на его руку, с удивлением посмотрела на татуировку – ровные ряды цифр, как паутина, тянулись от запястья к предплечью, прятались под манжетой мягкого худи.

– Слав, так ты все-таки программист или спортсмен? – спросила снисходительно.

– Лонгборд – это хобби.

– А что программируешь? Компьютерные игры? – Яна стянул с плеч джинсовку, бросила себе на колени. Она спрашивала скорее из желания поддержать беседу, не особенно интересуясь парнем и его жизнью.

Мстислав пожал широкими плечами:

– Почему сразу компьютерные игры? Программировать можно системы, дорабатывать функционал программ… ну, там, бухгалтерских, дизайнерских, производственных, сейчас же все компьютеризировано… Собственно, каких угодно. Любая прога – это оболочка, на которую можно навесить разные дополнительные возможности по требованию заказчика.

– И взламывать системы умеешь?

Яна заметила, как парень напрягся, линия плеч будто окаменела, а взгляд стал холодным и колким. Одно мгновение, когда безмятежность на лице стала не более чем маской.