Черный охотник

Да, мой мальчик, это сделали мы при помощи нашей мудрости, нашего виски, наших ружей и нашей лживости. В результате сотни индейских племен между Канадой и рекой Огайо воспылали дикой ненавистью одно к другому, и все лишь потому, что французы ненавидят англичан, а англичане — французов. Помни, Джимс, что индейцы не сами стали приносить скальпы, — это мы отправили их за ними! Англичане хотели иметь наглядные доказательства их убийств и стали требовать скальпы, платя за них наличными, и французы начали делать то же самое. Кончилось тем, что цены на волосы мужчин, женщин и детей поднялись невероятна и в конечном итоге белые принялись промышлять тем же подлым делом, которому они научили индейцев!

Вот, Джимси, до чего может довести ненависть, — ненависть двух белых народов друг к другу. И запомни мое слово: когда кончится кровавый пир, они будут во всем винить индейцев. Нет ненависти, которая могла бы сравниться с ненавистью белого, она в тысячу раз страшнее ненависти индейцев, так как у последних нет нашего могущества и мудрости. Вспомни мои слова, когда снова тебе на ум придет твоя ненависть к Полю Ташу.

Эпсиба Адамс продолжал выкладывать то, что подсказывала ему совесть, и, когда он и Джимс оказались на песчаном пространстве, сучком начертил на земле карту колоний, наглядно показывая, где в скором времени скрестят оружие враги, указывая на слабые места и тех и других и их укрепления. Джимсу чудилось, что он вдруг очутился в совершенно новом мире. А потом дядя Эпсиба набросал на плане дороги, по которым хлынут враги с обеих сторон, указал на точку, представлявшую на «карте» неизведанную долину, прилегавшую к дому Бюлэнов, и выразил полную уверенность, что когда-нибудь индейцы придут именно этим путем, неся с собой факелы и томагавки. У мальчика дыхание занялось в груди.

— Должен тебе сказать еще, что ты достиг того возраста, в котором тебе абсолютно необходимо все это знать, — продолжал Эпсиба, отрываясь от своей «карты». — И теперь, когда я, вопреки запрету твоей матери, высказал тебе все, что было у меня на душе, и, так сказать, наставил тебя на путь истины, не мешает дать тебе несколько уроков в области нападения и самообороны, чтобы ты знал, как одержать победу над Полем Ташем. А учиться есть чему! Как парировать удары, как уклониться от удара, как правильнее схватиться врукопашную, как пускать в дело колени, как душить врага и, наконец, как хорошенько лягнуть, если случится очутиться снизу Мы можем приступить сейчас же к первому уроку.

Джимс с радостью ухватился за это предложение, и в течение получаса Эпсиба Адамс занимался тренировкой племянника на маленькой лужайке неподалеку от тропы, по которой они шагали.

Солнце уже успело проделать значительную часть пути к горизонту, когда дядя и племянник вышли из большого леса и очутились на склоне холма, с которого открывался вид на ферму Бюлэнов. Мир и покой, казалось, распростерли свои крылья над неизведанной долиной, но в то время, как Джимс стоял и любовался развертывавшейся перед ним прелестной картиной, ему вдруг пришли на ум предостережения Эпсибы Адамса. Из огромной трубы, сложенной из камней, вился серебряной спиралью дым. Мальчик забыл все трагические события дня, едва он увидел вдали свою мать, возившуюся среди цветов, и сердце его радостно затрепетало.

Джимс повернулся и посмотрел в лицо человеку, стоявшему рядом с ним, точно желая спросить, верно ли все, что он ему только что говорил. Но, к удивлению своему, он обнаружил, что Эпсиба Адамс смотрит не на домик и не на сестру, а прямо перед собой, через верхушки вековых деревьев, кончавшихся в окутанной голубой дымкой дали, где начиналась таинственная долина.

И как ни странно, но Потеха, находившаяся между ними обоими, тоже смотрела пристально в ту же сторону, точно в бесконечном просторе вокруг нее таились неразрешенные загадки, в которые не мог проникнуть ее пытливый ум.

Очнувшись от глубокого раздумья, Эпсиба весело улыбнулся и положил руку на плечо мальчика. Словно пара заговорщиков, сознающих свой долг, начали они спускаться по склону холма, чтобы объяснить Катерине Бюлэн, откуда у Джимса под глазом «фонарь», а у его дяди вздутая челюсть.

Глава V

В субботу Анри Бюлэн и Катерина снова принялись за свою работу на ферме, связанную с весенней страдой. Эта работа была в последнее время прервана по многим причинам. Сильные ливни воспрепятствовали посеву, а также не позволили довести до конца пахоту; много времени было потеряно в связи с посещением замка Тонтэра и поездкой к Люссану. За завтраком Катерина разговаривала с братом очень сухо, и тому было ясно, что долго еще придется ждать прощения, а Анри Бюлэн заявил, что в субботу можно приступить к полевым работам. Эпсиба Адамс поспешил согласиться с ним и предложил свою помощь.