Черный октябрь

— А почему бы и нет? Африка вполне может стать вашей второй родиной, если первая оказалась к вам не слишком милостива. Поверьте, Европу ждут глобальные изменения, и отнюдь не все они ведут к её процветанию. Конечно, годы и труд всё перетрут, и жить станет лучше и веселее… Но разделение между восточными и западными немцами сохранится ещё очень долго. Даже дольше, чем вы думаете. Здесь же есть реальные перспективы. Я трезво оцениваю интеллектуальные и культурные возможности собственного населения. Нам нужен локомотив и пример в вашем лице. Вы заставите их тянуться за собой и поможете сформировать нам рабочий класс и техническую интеллигенцию. И как никто другой сумеете организовать трудовую деятельность всех слоёв негритянского общества в любой стране конфедерации, которую мы хотим создать. Там есть поле, где развернуться. Для кого-то это окажется достаточно тяжело, для кого-то неприемлемо. Но даже если наше предложение примет хотя бы треть из вас, для Эфиопии это станет огромным рывком вперёд, — я передохнул, сделав небольшую паузу. — Подумайте над этим предложением. Это в ваших интересах.

— Гм, вы нас откровенно удивили своими планами, — ответил на этот раз не Штрелец, а Гроссман. — Скажите, Герр Баста, а вы планируете привлекать только нас или и других людей из Европы?

— Возможно, ещё русских.

— Гм, у них сейчас тоже большие проблемы… Хотя, пожалуй, не такие кардинальные, как у нас.

— Им предстоят проблемы похлеще, чем ваши. Я недавно вернулся из СССР и подозреваю, что там готовится что-то очень нехорошее… И это может привести Советский Союз к самым непредсказуемым последствиям. И результаты лягут тяжким грузом на всё советское общество, буквально разорвав его напополам. Даже нет, на сотни истекающих кровью кусков.

— Откуда вы это знаете?

— Неважно. И я был бы рад ошибаться. Впрочем, время рассудит: прав я или нет. Но вернёмся к моим предложениям, что вы решили?

Немцы переглянулись.

— У нас нет оснований отказывать вам. На ближайшие предложения мы целиком и полностью согласны. А что касается перспективы, то будущее покажет: стоит ли их принимать или нет.

— Я так и думал, что вы согласитесь и не станете загадывать далеко вперёд. В любом случае, вы теперь знаете, что ожидает вас в случае нашей победы. Если Эфиопия станет сильной, то и вы, находясь здесь в качестве особо ценных специалистов, а быть может, даже граждан, больше не останетесь на обочине жизни. Конечно же, при условии, что уже сейчас начнёте вносить посильный вклад в её возрождение, могущество и развитие. Мы будем только рады приветствовать это.

— Вполне допускаю, герр Баста, что для выяснения вопроса о перспективности нашего сотрудничества не понадобится много времени, — хмыкнул Вернер, судя по всему, намекая на мою хватку и то, с какой активностью я вооружал Эфиопию. — Спасибо за ваше предложение, оно поможет нам служить на благо Эфиопии, пусть пока и в качестве наёмников. Мы надеемся, это не последняя наша встреча?

— Да, но следующая произойдёт не раньше, чем через месяц. Пока вы можете приступать к своим новым обязанностям. Желаю успехов в работе. Что же касается вас, уважаемый герр Гроссман, то вам остаётся подготовка квалифицированного персонала органов контрразведки и разведки. И хоть здесь, в Эфиопии, всё намного проще, чем в Европе, но и нам порой приходится заниматься небольшими, но достаточно тонкими операциями. Надеюсь, вы сможете нам помочь в этой области.

— Я приложу все усилия.

— Благодарю вас. Что ж, не смею больше задерживать: и у вас, и у меня ещё очень много дел. Спасибо за конструктивную встречу!

Пожав мне руку, немцы вышли из небольшого кабинета. Они переглянулись и неспешно направились по коридору на выход, обмениваясь своими впечатлениями.

* * *

— Что думаешь, Вернер?

— А что тут думать? Ещё в Германии было ясно, что этот Баста явно не тот, за кого себя выдаёт. Вряд ли он занимает должность советника. Скорее всего, его статус гораздо выше. Он либо заместитель министра обороны, либо особо доверенное лицо и приближённый их президента. Не меньше. У него очень широкие полномочия, тут никаких сомнений быть не может.

— Это понятно, — сказал Фриц. — Как ясно и то, что он слишком хорошо ориентируется в военных делах. Впрочем, нам какая от этого разница? Тебя заинтересовали его условия?

— Да, как и тебя. Есть определённые перспективы. На побережье легче жить, и всегда есть работа. К тому же всегда остаётся возможность поменять её и уехать в другую страну, квалификация от этого не станет хуже. Весьма интересный шаг эфиопского правительства.

— Тут вообще много всего прелюбопытного. Ты же в курсе, что они решили создать свою империю?

— Чёрную империю⁈

— Наверное.

— Угу, интересно. Имперскую форму придумают?

— Да, чёрную! — хохотнул Штрелец. — Ведь всё чёрное им к лицу, а?

Оба расхохотались. Штрелец во всё горло, как и положено настоящему военному, а Гроссман лишь слегка улыбнувшись и подхихикивая, как и положено тому, которому ничего не положено.