Черный парус беды

Все, что не успел пустить по ветру отец, досталось Джерри. Способности Родни Моргана, однако, были таковы, что это «все» состояло из фамильного дома и лодки в яхт-клубе. Дом ему не удалось заложить, потому что согласно брачному контракту на это требовалось согласие миссис Морган, а яхту дед Август завещал внуку, по каким-то неведомым приметам распознав в нем будущего яхтсмена. На место в гавани клуба тоже никто не покушался, в кругу яхтсменов это сочли бы pas comme il faut7. Все-таки большинство членов клуба тоже были королями – Овечьими, Пшеничными, Кукурузными, а царственные особы полагают наследственное право столь же естественным, как употребление блинчиков не с кленовым сиропом, как в северных штатах, а с патокой, как принято у них на Западе, который давно перестал быть Диким, а с прокладкой железной дороги перестал быть и Дальним.

Наследственное право на место в яхт-клубе нельзя было утратить, но от него можно было отречься. Это и собирался сделать Джерри Морган.

* * *

Элси МакКонахи была само очарование, и Джерри удивлялся, отчего кто-то не потерял от нее голову прежде, чем это сделал он.

Потеря головы не помешала ему сделать предложение, которое было принято без промедления и ненужного кокетства. Как оказалось, милая Элси питала к нему чувства, схожие по силе.

Теперь Джерри следовало позаботиться о будущем, как и полагается главе семьи. Это подразумевало приведение в порядок фамильного дома, поскольку существование в меблированных комнатах даже не рассматривалось.

На ремонт, естественно, требовались средства, а их у Джерри не было. Рассчитывать на кредит в банке не приходилось, так как фамилия Морган была навеки скомпрометирована отцом. Нелегкие раздумья закончились для Джерри решением заключить пари с сыном владельца газолиновых станций, вслед за автомобилями все в большем числе появляющихся в окрестностях озера Карачуа. Этот молодой человек в канотье и костюме в крупную клетку мечтал стать членом городского яхт-клуба. И не мог. Устав клуба определял необходимым для кандидата не только обладание собственным судном, но и местом для его стоянки. Яхта у молодого человека имелась, а вот с местом была проблема. Гавань клуба в силу естественных причин – залив не мог похвастаться размерами – располагала ограниченным количеством стояночных мест. И никто из действующих членов клуба, разумеется, не горел желанием уступить свою собственность Газолиновому принцу.Они встретились в гостиной яхт-клуба – Джерри и Принц.

– Мне нужны деньги, и я намерен взять их у вас в долг, – без лишних предисловий заявил Джерри Морган.

– С чего вы взяли, что я сделаю вам такое одолжение? – удивился Принц.

– Вам нужно место в гавани, не так ли? У меня оно есть.

Брови Принца взметнулись еще выше, оцарапав край канотье:

– Но, кажется, вы говорили о долге, мистер Морган.

– Именно. Вы даете мне в долг, а я обязуюсь вернуть деньги до последнего цента в течение года, если…

– Если?

– Если вы обойдете меня в Рождественской гонке. Обойдете – место ваше, и обойдется оно вам всего лишь в величину моего долга. Приду я первым – вы соглашаетесь на год отсрочки.

– Решили, значит, распрощаться с наследством?

– Это мое право.

– Не самое похвальное намерение, – ухмыльнулся отпрыск Газолинового короля. – Но мне оно по нраву. Потому что у вас нет шансов. Вы же видели мою яхту. Это чайка! Она не плывет – летит! Мне даже как-то неловко выставлять ее против вашей… э-э… посудины. Надеюсь, вас не слишком задевает такое сравнение?

– Задевает, но это не важно.

Так у Джерри появились деньги.

* * *

Паром оторвался от пристани и отправился в путь через озябшее к Рождеству озеро. Элси стояла на палубе и смотрела вперед. Ни единого желания оглянуться у нее не было. Все осталось позади – кирпичная стена за окном, стальные глаза квартирной хозяйки, вообще все дурное, и нет к тому возврата.

Три часа пароходик шлепал плицами кормового колеса по воде, пока не достиг цели – набережной Морган-Крика. Здесь Элси ждали. Сторож яхт-клуба учтиво приподнял шляпу, после чего взвалил на плечо швейную машинку с истертой до блеска ножной педалью. Другой рукой он ухватил коробку, где были тарелки и керосиновая плитка.

– Дорогая!

Джерри, сиявший как серебряный доллар, был в парусиновых штанах, рубашке с отложным воротником и тонком свитере. Фуражка-капитанка и туфли на гуттаперчевой подошве дополняли истинно яхтенный наряд.

Десятки пар глаз не позволили им поцеловаться. Что ж, они сделают это завтра, в церкви, и людей, наблюдающих за этим, будет больше, чем сейчас на набережной.

Джерри взял саквояж, в котором лежали немногочисленные вещи невесты. Коробку с платьем Элси ему не доверила.

Он проводил ее до домика сторожа.

– Завтра гонка, – ступив на крыльцо, виновато произнес он. – Мне надо готовиться.

– Только не забудь, что послезавтра у нас свадьба, – улыбнулась она.

Джерри ушел. Полчаса Элси устраивалась в крошечной комнатке, отведенной ей старым моряком.

– Мне бы хотелось прогуляться, – сказала, появляясь из комнаты, Элси.

– Готов стать вашим гидом, мисс, – проявил галантность старик.