Черный пасодобль

Теперь свидетели. В деле нет ни слова о существовании свидетельницы – соседки Андрея, которая могла бы подтвердить, что видела его как раз в то время, когда убивали Колосова. Зато имелись показания другого свидетеля, некоего Олега Аржанухина, который утверждал, что сам, собственными глазами видел, как парень, по описанию похожий на Андрея Татаринова, избивал Колосова. В деле имелся адрес Аржанухина, и Рита нашла его, жаждущего опохмелиться алкоголика с испитым лицом и мертвыми глазами, посулила ему бутылку водки и выудила у него полезную для себя информацию. Оказывается, он видеть-то ничего не видел и вообще смутно помнит, как к нему кто-то подошел и пообещал тысячу рублей за то, что он даст свидетельские показания против, как он выразился, «одного убийцы».

– Тогда я помнил, что надо говорить, хотя память удерживала все это недолго… А потом я все забыл.

На вопрос Риты, где находился сам Аржанухин в тот день и час, когда убивали Колосова, он сказал вполне определенно:

– Да я дальше своего дома вообще никуда не хожу и не езжу. Зачем? Мне и здесь хорошо.

Она поверила ему, глядя на то, как жадно он пьет купленную ею в магазине теплую водку, и это без закуски.

Получалось, что человек, который хочет засадить Андрея в тюрьму (или тот, кому он заплатил за это), специально приехал в дальний, Заводской район города, чтобы найти невменяемого алкаша, который мог бы засвидетельствовать то, что ему скажут. И – концы в воду. Вот сейчас, к примеру, что может сделать сама Рита, чтобы оспорить эти свидетельские показания? Как она докажет, что в день убийства он был пьян? Да никак.

Выяснила она у Бориса Анджана, кого приглашали на опознание трупа. Колосов Вениамин Александрович. Вероятно, родственник убитого Колосова. В документах имелся его телефон. Представившись помощником прокурора, Рита назначила ему встречу в городском парке, на берегу пруда, возле деревянной скульптуры, изображавшей русалку. Чувство бесполезности ее действий не покидало ее с самого утра. Куда бы она ни обратила свой взгляд, все казалось тупиковым, бестолковым. Подумалось тогда, что реши она грохнуть кого-нибудь сама и скрыть это преступление, то, заплатив продажному следователю или прокурору (Марк не в счет), она могла бы спокойно себе продолжать жить дальше – безнаказанная. В сущности, если дело с раскрытием преступлений в стране обстоит именно так, то можно при желании истребить всех своих врагов, были бы денежки, и при этом оставаться на свободе.

К скамейке подошел невысокий, средних лет мужчина в белых летних брюках и зеленой, в попугаях рубашке. Густые с проседью волосы, улыбчивое лицо, курносый нос, веселые глаза.

– Вы – Маргарита?

– Да, а вы, стало быть, Вениамин Колосов. Спасибо, что пришли. Давайте присядем.

Колосов достал большой носовой платок и промокнул мокрый от пота лоб, потом вдруг метнулся к киоску и вернулся с двумя маленькими запотевшими бутылками ледяной минеральной воды.

– Жарко, – объяснил он.

– Как вы понимаете, я хочу поговорить с вами о Виталии Колосове. Кем он вам приходится? Вернее, приходился?

– Это мой родной племянник. – Рита заметила, как он занервничал. С чего бы это?

– Это вы его опознавали.

– Да, опознавал… Но мне позвонили, когда я гулял на свадьбе… Короче, я был не совсем трезв, это во-первых, во-вторых, Виталика так отделали, что его бы родная мать не узнала… Откуда мне знать, предположим, где у него какие родинки и шрамы, об этом могла бы сказать Надюха, его девушка… Я же увидел на его пальце серебряный перстень, это перстень моего родного брата, это ручная работа, второго такого перстня нет… Там голова горгоны Медузы… Словом, мне действительно показалось тогда, что это Виталик. Мы и похоронили его, между прочим, в семейной могиле Колосовых, на новом кладбище, все чин чином. И Надюха до сих пор ездит туда с цветами… Но поскольку хоронили его в закрытом гробу, и получается, что никто из его друзей и родственников не видел покойника, я до последней минуты, пока гроб не опустили в землю, не был уверен, что это Виталик.

– Почему?