Черный пассажир ‒ ритуальная чаша

«Как, он обещал подарить девушке вот эту прекрасную машину, да чем же она заслужила такие щедрые дары!» — Он, капитан, целый год, как проклятый, ишачил на своем ржавом тунцелове, лишенный самых элементарных удобств и жизненных благ, и вдруг появляется она, эдакая красотка и я должен ей все «это» отдать? Никогда! Но ведь она меня и не просила об этом, я сам, по своей доброй воле наобещал ей и еще, кажется, предлагал руку и сердце. Да, Гоша, пора кончать с морями, иначе совсем свихнешься, сопьешься и никто тебя не вспомнит, даже самая паршивая стюардесса с белоснежного лайнера.

Все эти воспоминания пронеслись у «мальчика», как внезапно налетевший шквал в открытом море, и он тот час признал в новом компаньоне «Пашки-краба» того самого Игоря Смагина с пассажира «Михаил Шолохов».

«А ведь он мне должен еще сто баксов за авто, что прикупил себе тогда на причале японского порта…, а если с процентами, то за это время набежала приличная сумма, вот и повод прижать его, наверняка, «краб» получил гонорар от «хозяина» и Смагину кое-что обломилось, вот для чего бог мне послал этих двух дебилов Фрола и орангутанга по кличке «квадрат» в Холмске. Им некуда деваться, за ними тянется дурно пахнущий шлейф от Питера до Владика. Пусть гопники отрабатывают свободу, иначе высажу, где-нибудь на Курилах и тогда пацанам самим придется разруливать свою дальнейшую судьбу.

Так думал Гоша, поднимаясь по трапу на борт своего окрашенного в черный свет краболова. Когда-то эта японская шхуна «Окиро Мару» была арестована еще советскими пограничниками за браконьерский лов краба в территориальных водах Советского Союза. После справедливого суда команду с богом и без копейки денег отпустили домой в Японию вместе с капитаном, который, заплатив сто миллионов йен штрафа, вскоре умер от горя в кругу многочисленного потомства, в одном из сборных домиков на острове Хоккайдо. Ему пришлось заложить все свое имущество, оставив жену и детей без куска хлеба и крышей над головой, а арестованную шхуну злые советские пограничники установили, словно памятник, у одного из самых заброшенных причалов Холмского торгового порта, в ожидании своего звездного часа, и вот этот час наступил.

Нашелся-таки, сумасшедший, по имени Гоша Малышенко, который в тихушку, за десять тысяч долларов купил по цене металлолома у капитана Холмского порта ржавую посудину, отремонтировал, окрасил в черный цвет для маскировки, установил на борту новейшее навигационное и промысловое оборудование и с особым ожесточением и непримиримостью начал свой браконьерский промысел в водах новой немытой «российской империи». С тех пор шхуна уже десяток раз окупила себя и озолотила новых хозяев и Гоша, не без гордости называл ее своей крестной мамой. Счастливый капитан порта Холмск, ломавший голову, где бы можно было утопить чертову шхуну, вдруг занемог от навалившейся на него кучи американских банкнот, вскоре запил и помер, а Гоша в это время уже «наводил мосты» и «сращивал темы» с японскими и корейскими рыбными и крабовыми королями.

И вот Гоша, получивший кликуху «мальчик» за крутой нрав и крепкие кулаки становится легендой японского моря. Все крабовики его уважают и побаиваются, у него команда набрана из отъявленных головорезов и тут какой-то Пашка-краб начинает переходить ему дорогу, не то, что им тесно в океане, «мальчик» начинает терять авторитет у простых смертных рыбаков, а что еще страшнее у японских скупщиков. Сегодня по мнению «мальчика» самодовольный «краб» переполз ту самую черту, переполнил чашу терпения и ему это с рук не сойдет. Два новых его члена команды должны сегодня показать, на что они способны, и Гоша убивает сразу двух зайцев. Убирает конкурента и получает хорошие деньги, а если начнутся какие-либо разборки этих двоих зэков пусть судит морская рыбацкая братия; скобу на шею и концы в воду.

Глава 14 Мальчики играют в войну

Федул и Квадрат стояли перед своим новым начальником, капитаном «Циклопа», переваливаясь с ноги на ногу и опустив головы вниз. Им обоим было ужасно стыдно за тот позор, который терпели их неукротимый характер и вольная воровская душа. «Ничего, я потерплю это временное унижение» — думал Федул через полураскрытые веки рассматривая начищенные до блеска черные лаковые туфли «мальчика», — вот доберемся до нашего берега, там я тебе покажу кто хозяин на земли.

Те же мысли, но еще более свирепые разрывали черепную коробку Квадрата, но приходилось терпеть. Федул еще в Холмске предложил план уйти от погони на рыбацком судне. На Сахалин они попали на военном самолете, за который заплатили командиру экипажа майору Шкодюку десять тысяч долларов, чтобы он их перебросил в Биробиджан. Но сразу после вылета из Петропавловска планы резко пришлось изменить. Всем военным по вертушке выслали предупреждение о бегстве из тюрьмы особо опасных преступников, и командир воздушного судна заглушив одну из турбин запросил экстренную посадку на одном из военных аэродромов вблизи Холмска.