Черный пассажир ‒ ритуальная чаша

— Вот я сейчас, к примеру, зайду в любой магазинчик и засвечу пачку «зелени» перед продавцом, все, через полчаса я уже буду в кандалах на японских нарах вне зависимости от моего статуса положения, национальности и гражданства, здесь работает закон, хотя то же с пробуксовками, а в России «воры в законе» от правительства грабят честной народ почем зря, начиная от самого дохлого клерка от власти, кончая президентом и его сворой министров и продажных парламентариев.

— Да, Паша, ты меня расслабил своей классикой, так в бреду элегий и угодишь куда-нибудь на «деревенское кладбище», а то и вовсе сгинешь бесследно, — Игорь почесал живот и расстегнул пряжку на брючном ремне и потянулся как кот после долгого сладкого сна. — Как надоели все эти бесконечные гонки, может завязать и жить бедно, но спокойно.

— Бедно ты уже не сможешь жить, парень, не унывай, по приезду снимаемся, ждать нам нечего, деньги при нас, а на берегу всякое может случиться.

— Так ведь ночь на дворе, к тому же понедельник, моряки в этот день не выходят в море.

— Так-то моряки, а мы, Смагин, рыбаки, нам хош понедельник, хош пятница «13», ночь для нас, приятель, мать родная и спрячет и согреет. Хоть от радаров не уйдешь, зато «Орионы» по ночам не летают, а это уже 50 процентов успеха и если надо, значит, уйдем и не задумаемся, в море спокойнее, там все знакомо. Русские сторожевики сюда не заходят, им не положено, а как выйдем из зоны опять сменим флаг, лишь бы «Дубине» на глаза не попасться, ему дуралею рязанскому пофиг, зона, не зона, начнет палить из орудий, тут уж, не до шуток. — Капитан выглянул в окно и расплылся в улыбке.

— Ну, вот и приехали, эй, там, на трапе, — крикнул он, — команде аврал, свистать всех на верх, командир приехал, а вы все спите, сукины дети.

В тот же момент вся шхуна озарилась гирляндами сигнальных огней и прожекторов на мачтах, надстройке и неоновых светильников, вываленных за борт на специальных кронштейнах по такому случаю. Заспанные с помятыми, но с сияющими от предстоящего дележа лицами моряки, не спеша и степенно выползли из своих кают на палубу.

— Это у нас традиция, — Павел похлопал рукой по кожаному портфелю, раздувшемуся от пачек с банкнотами, — сейчас начну выдавать аванс и премиальные, обидеть никого нельзя, все работали на совесть, вот потому и разукрасили шхуну разноцветными гирляндами, словно рождественскую елку. У меня даже блатные те, что на зоне никогда не работали, с уважением относятся и к рыбалке, и к кораблю, и ко мне, море всех научит уму разуму и тебя, Смагин, не пропустит.

— Ладно, тебе, Паша, я в море с десяток лет без малого мантулил, и все морские законы знаю, уважаю и выполняю, так что про меня ты зря наговариваешь, а если что лишнее и болтаю, так родился таким, ты уж прости.

Глава 13 «Мальчик»

«Мальчик», а в миру Гоша Малышенко, некогда, в доперестроечные времена один из передовых капитанов управления Владивостокской базы тралового флота, орденоносец и член компартии, не сразу влился в «рыночную», а попросту в бандитскую экономику России, возглавляемую бывшими торгашами, комсомольцами-бизнесменами и чекистами. Последний раз он честно рыбачил на своем траулере «Стремительный» в конце восьмидесятых годов недалеко от Сингапура в Малакском проливе и Индийском океане. Через шесть месяцев каторжного труда без кондишки, выходных и женщин, приличной пищи и выпивки, когда копченый тунец уже не лез в просоленную глотку на внешний рейд Сингапура подошел белоснежный красавец-пассажир «М. Шолохов», на котором им привезли замену, семь изголодавшихся по работе экипажей на, измотанные путиной, тунцеловы.

В торговых «щелях» Сингапура и специальных магазинах для русских со знакомыми названиями «Москва», «Владивосток», «Одесса» … шустрые кривоногие китайцы с именами «Саша», «Соня» и прочее, как-то ловко и безболезненно опустошили не такие уж тугие кошельки рыбаков, обменявших реальные доллары на низкопробный джинсовый гардероб, телевизоры с «видюшниками» и порнокасетами, а также ценные по тем временам музыкальные центры типа «Сони», изготовленные рядом в Малайзии дешевыми рабочими руками.

Капитан пассажира Лев Комиссаров по прозвищу «Троцкий» за схожесть с революционным лидером Октябрьской революции за крутой нрав и наличие клинообразной бородки, дал команду опустить боковую аппарель парома, через которую в огромный гараж стали прибывать на мотоботах партии рыбаков с тунцеловов, покачивающихся рядом на голубой лазури океанского рейда. В течении одного дня произошла смена экипажей и всем этим командовал высокий молодой парень в белоснежной рубашке с короткими рукавами, в вытертых до дыр джинсах и без знаков отличия на погонах, как это положено у моряков. Он негромко отдавал указания вахтенным офицерам и матросам белого пассажира и по его уверенному поведению всем капитанам тунцеловов, да и Гоше Малышенко стало ясно, что этот человек играет не последнюю роль на пассажире.