Черный пассажир ‒ ритуальная чаша

Очевидно, его разум помутился от неописуемых наслаждений, и он в каком-то наркотическом дурмане предложил девушке выйти за него замуж. На это предложение Людмила лишь рассмеялась, легонько потрепала седого капитана за бархатное ушко и под утро ушла к себе в четырехместную каюту на нижней палубе, рядом с машинным отделением, где под грохот и завывание дизелей, непрекращающуюся болтовню подруг по кубрику она прямо в одежде обессиленная упала на свою жесткую койку и разрыдалась. Ведь подобные предложения ей уже не раз приходилось слышать от подобных временных богатых и щедрых любовников, но как только на горизонте появлялись робкие очертания Владивостокских сопок, все они быстро забывали свои клятвенные обещания и незаметно, навсегда исчезали с поля зрения мечтательной стюардессы, чтобы насладиться жизнью в кругу семьи и своих береговых женщин, многие из которых, не выдержав испытаний разлуки, находили себе временное утешение в объятиях береговых ловеласов.

А тем временем начальник рейса Игорь Смагин уже более двух часов сидел в душной радиорубке пассажира в окружении капитанов тунцеловов. Все с нетерпением ждали решение генерального директора БТРФ Юрия Сидоренко о заходе «Михаила Шолохова» в один из самых южных японских портов на окраине острова Хонсю под названием Аомори, для покупки ржавых иномарок для самых отличившихся в нелегкой путине рыбаков.

— Ну что там, Юрий Григорьевич, не томи народ, если откажешь, они меня здесь на куски порвут, — Смагин отпустил тумблер на телефонной трубке, но на том конце, где-то далеко в кабинете генерального далекого Владивостока царило молчание. На самом же деле, там шла настоящая баталия между партийными, профсоюзными органами рыбацкой организации и администрацией. Всех поедало прущее через край чувство зависти и скрытой лютой ненависти к удачливым рыбакам, и это трудно было скрыть друг от друга. Чиновники объединились под красным флагом запрета на любые просьбы «алчных тунцеловов» и казалось, что исход этого противостояния уже, как это бывало раньше, будет на стороне скромных береговых тружеников. Но, позднее выяснилось, что дело рассматривали даже на внеочередном заседании крайкома партии и «сам» ВПЛ дал добро на незапланированный заход.

«А все же откуда у наших рыбаков столько валюты, чтобы купить иностранный автомобиль?» — задал вопрос главный партийный лидер Приморского края господину Сидоренко, но тот лишь развел руками: «Говорят, что машины там, за бугром, дешевле, как говорят, пареной репы» — робко, согнувшись в холопском поклоне и вытирая блестящую от пота лысину большим платком, отрапортовал Юрий Григорьевич.

«Ну, ну, поглядим, что у них там за машины, да не забудьте подготовить новые таможенные пошлины на иномарки, для страны это будет хорошим источником дополнительных сборов» — тут же обратился ВП Конакин к стоящему навытяжку таможенному генералу.

Через полчаса диспетчер тралового флота вызвал «Шолохов» на связь и скрипучим голосом доложил начальнику рейса о положительном решении. Капитаны подхватили Смагина под руки и поволокли в его люкс, где сгоряча порешили скинуться по сотке баксов начальнику рейса на иномарку, а заодно и отпраздновать бурными возлияниями предстоящий заход в японский порт Аомори.

Игорь и сам не ожидал такой реакции от рыбаков и на девяносто процентов был уверен, что Сидоренко откажет ему во внеплановом заходе, ведь стоянка у причала даже в течении часа стоила для компании десятки тысяч долларов. Но что-то там, на верху, срослось в пользу рыбаков и вот уже красный пассажир радостно накренился на левый борт и взял курс на Восток, на совершенно неизведанный до ныне русским людям курс на новые, еще непонятные рыночные отношения, что ждали Россию в будущем. А на завтра к борту теплохода по заявке капитана услужливые япошки подогнали три десятка разноцветных подержанных «тойот», «ниссанов», «хонд», и счастливые обладатели, не скрывая слез радости умильно, как дети, ласкали бока своих новых полированных «коней», которым уже через год полтора предстояло по всем правилам эксплуатации пойти под пресс, но в России они еще десятки лет будут переходить из рук в руки и верно служить своим неприхотливым хозяевам, еще раз подтверждая качество и мировое превосходство японских автобрендов.

В тот памятный день Гоше Малышенко достался Нисан «Цедрик» перламутрового цвета с трехлитровым движком и мощной стереосистемой. На какое-то время он впал в блаженную кому и на пару суток даже забыл про свою неземную любовь в образе стюардессы Людмилы Семеновой. Но когда первое оцепенение спало и за сутки до подхода к Владивостоку, он вспомнил, что обещал бросить к ногам своей возлюбленной все сокровища мира, Гошу охватил неописуемый ужас и смятение.